Здесь в Окленде я наконец-то завершил многолетний квест под названием «Зубы мудрости». Если кому-то ещё интересно, расскажу вкратце о процессе.
Больше десяти лет дантисты всех мастей рекомендовали удалить зубы мудрости, ибо они, зубы, в моём случае, наносили вред по всем фронтам.
Здесь в Окленде я подбросил дровишек в огонь пожара коллапса рынка недвижимости. Достаточно важный элемент жизни: продаю (сдаю) дом, может кому будет интересно.
Район не самый близкий, но по-своему душевный: зелень, парки, западные пляжи рядом. Продастся скорее всего ниже средней Оклендской стоимости, которая уже давно перевалила за миллион. По сути, как был Хендерсон (Henderson) в пограничной зоне доступности, где хоть как-то молодым покупателям можно наскрести, так и остался.
Мне дом, разумеется, очень нравится, прожили там с рождения ребёнка. Скоро в школу, переехали с Веста на Ист, ближе к общеобразовательным заведениям. Давно обсуждалось, что лучше: жить в хорошем доме в жопе и возить ребёнка в хорошую частную школу или залезть в огромный долг и поселиться рядом с неплохой бесплатной государственной школой. Пока приведён в действие второй план. Как продам самовар, будет полегче.
Список плюсов дома, в котором стоит тульский самовар:
Здесь в Денарау натурально «Затерянный мир». За границами отсыпанного отельными корпорациями острова, на основной, так сказать, территории Фиджи по полной программе трэш и угар: антисанитария, разбитые дороги, коррупция, революции, военные положения, беднота, голытьба, разбитые тайфунами жилища, грязюка и много не очень приветливо глядящих на тебя людей. На Денарау при этом — рай за шлагбаумом: сетевые отели, коктейли, дорогие $300-$600 за ночь отели с бестолковыми вечерними шоу и коммерциализация вообще всего. Очень такой, стабильный, олдскульный образ отдыха. Нет нужды листать путеводитель или Foursquare фильтровать — рестораны вот, туры вот, покататься на лодочке тут, цветастый коктейль в номер, пожалуйста. Бродишь между отелями, как в Лас Вегасе, любуешься на синтетические богачества и роскошества, дрессированный обслуживающий персонал говорит тебе «Була!» и улыбается.
Всюду водят за ручку. Никакого риска, никакого адреналина. Даже кредитку с собой не нужно носить: «Запишите на комнату 2727, пожалуйста». В конце, не забудь только счёт оплатить, и такси с кондиционером отвезёт прямиком к международному терминалу аэропорта. Из окна авто посмотришь, как полуголые мальчишки катаются на лошадях по кладбищу. На зарешеченные окна первых и последних этажей обветшалых зданий. На стрелку спидометра водителя, который, не задумываясь, обгоняет через двойную сплошную и наваливает 80 км/ч там, где разрешено не больше полтинника. На разбитые булыжниками неоновые вывески и спящих под деревьями утром в среду, в будний день, взрослых мужчин. На курящих подростков и изнывающих от жары пожилых тётушек с разложенным на тряпках бесполезным скарбом на продажу.
Когда нас, отдыхающих, просили у бассейна расписываться за полотенца, я не сразу понял, что делается это не оттого, что австралийцы и новозеландцы известны своей клептоманией, а оттого, что иначе все полотенца будут унесены сотрудниками гостиница и проданы в деревнях по доллару за штуку.
Когда ребёнок захотел кушать, а, так совпало, все кафе уже закрыты, а рестораны ещё не открыты, я знаками поманил тётушку через витрину с вывеской «Сlosed» и попросил может сходить на кухню за сэндвичем. Тучная женщина в униформе удалилась и вернулась с аккуратно закрытым герметичным пакетом. Мальчик был накормлен и нормализован, вечер был спасён. Я попытался дать десять долларов на чай, оказалось — сотрудникам отеля запрещено брать наличные у постояльцев.
Что было для неё основным стимулом помочь нам с Лукасом? Желание помочь или боязнь получить плохой отзыв и, кто его знает, лишиться работы?
В последний день, во время завтрака, вокруг нас в ресторане собрались работники отеля, пожали нам руки, поблагодарили за сделанный выбор, пожелали всего хорошего и спели разложенную на несколько голосов традиционную фиджийскую песню. Жена плакала, ребёнок смотрел заворожённый.
Кто-то из руководителей отеля придумал эту фишку поди, мол, давайте официанты, повар и менеджеры будут посетителям, которые у нас первый раз и скоро улетают, петь хором, вот будет круто! Другое дело, что это какая-то дурацкая игра в итоге. Я знаю, что поющие знают, что я знаю, что им похуй абсолютно на нас, понаприехавших; их дома ждут семьи, которым может не так повезло с местом рождения, у которых меньше было возможностей двигаться по социальной лестнице.
От такой вынужденной неискренности я за годы жизни в Новой Зеландии как-то отвык. Стюарды Air New Zealand на популярных рейсах — взрослые мужчины, многим за сорок. Когда тут в хорошем ресторане тебя обслуживает человек, он точно не зарабатывает в десять раз меньше твоего и не вынужден цепляться за работу, как за спасительную соломенку, чтобы его дети не оказались на улице. Это сраный социализм, конечно, но минимальная оплата труда, защита прав, работающая судебная система, сглаженное классовое неравенство, до какой-то степени очеловечивает.
С позиций глобальной справедливости: понял, что мне не нравится чувство вины за то, на что я повлиять не могу в принципе. В английском есть хорошее слово «fortunate» — буквально «благоприятный», но я его воспринимаю, как «не не повезло». Каждый день напоминаю себе о том, насколько мне не не повезло, и как благоприятно сложились в основном не зависящие от меня обстоятельства.
Говорят, есть такое хобби — резортинг. Я бы такое в резюме добавлять не стал.
Здесь в Окленде наслаиваются эпохи и культуры. Родители приехали сюда чуть больше года назад, им очень тяжело даётся новое место, и, что более печально, не очень хорошо даются отношения формата «взрослые родители — взрослый сын».
Я уже как-то пытался разобраться в причинах и пришёл к выводу, что причин для фундаментальных разногласий (когда разговоры заканчиваются «Ты не понимаешь! Нет, ты не понимаешь.») приблизительно три.
Самая банальная проблема отцов и детей, тут особенно нечего рассказывать: естественная разница во взглядах и спорная статусность. Дети всегда дети, даже когда взрослые. Родители всегда родители, даже когда уже может быть не со всем справляются.
Невзирая на то, что этот пост я пишу по-русски, почти 50% своей сознательной жизни я прожил в обществе, живущем по канонам западной культуры. Аристотель, Кант, Локк: права человека, свобода и важность личности — здесь вера во всякое такое на порядок сильнее и искреннее, чем в советском, постсоветском и путинском пространствах. Нет ничего абсолютного и идеального, и я не говорю, что фанатично, полностью и окончательно верят все, но — в целом сильнее.
Обычная диффузия: тело находящееся в среде продолжительное время начинает постепенно перенимать свойства среды. Буквально полжизни за бугром без сомнений наложили отпечаток на менталитет советско-российского юноши.
Родители прожили в альтернативной реальности около 2% своей относительно долгой сознательной жизни. И лишь начали свой путь вдоль кривых графика, описываемого «Правилом шести «Ф»». Отсюда берётся разница культурная.
Кроме этого, как писал в одной из последних публикаций Сергей Капица, скорость развития человечества в целом ускоряется. По мнению уважаемого учёного, члена Римского клуба, эпохи сменяются приблизительно за 10 000 000 000 человек — средняя продолжительность эпохи (каменный век, железный век, сейчас информационный век, например) зависит от времени, за которое десять миллиардов homo sapiens прошли по планете от рождения до смерти.
Если считать, что история измеряется не оборотами Земли вокруг Солнца, а прожитыми человеческими жизнями, укорачивающиеся исторические периоды мгновенно получают объяснение. Палеолит длился миллион лет, но численность наших предков составляла тогда всего около ста тысяч – получается, что общее число живших в палеолите людей составляет около десяти миллиардов. Ровно такое же число людей прошло по земле и за тысячу лет средневековья (численность человечества – несколько сотен миллионов), и за сто двадцать пять лет новейшей истории.
Таким образом, наша демографическая модель нарезает всю историю человечества на одинаковые (не по длительности, а по содержательности) куски, на протяжении каждого из которых жило около десяти миллиардов человек.
Сейчас десять миллиардов людей проходят по земле всего за полстолетия. Это значит, что «историческая эпоха» сжалась до одного поколения. Не замечать этого уже невозможно. Сегодняшние подростки не понимают, о чем это пела тридцать лет назад Алла Пугачева: «…и переждать не сможешь ты трех человек у автомата» – какого автомата? Зачем ждать? — Источник
Я зарабатываю на жизнь в поле новых информационных технологий и устройств. Мой отец недолюбливает смартфоны и интернет. Последний, как ему кажется, отупляет и обездвиживает — не нужно ничего запоминать, не нужно ничего знать, а когда не знаешь, разве можно браться что-то делать?
Стивен Фрай на недавней встрече с почитателями рассказывал, что думали о печатном прессе некоторые монахи, мол, не нужно знать писание, можно просто заглянуть в Книгу. Священных Книг до Гутенберга было несколько сотен, а буквально через полвека, через поколение, стало около семи миллионов.
Разность поколений + Культурная разница + Эпохальный разрыв = Cложности
Здесь не будет решения задачи, я лишь бьюсь над её постановкой.
Здесь в Окленде мне исполняется тридцать три года. Никто не говорит «возраст Пушкина за четыре года до смерти» или «возраст Билла Гейтса в 1985 году». В основном отмечают почему-то «возраст Христа». Пойду, залезу на крест.
Если серьёзно, то утром, сразу после пробуждения, вяло примерял этот и грядущие годы дабы определить ощущения.
В двадцать три я приехал в Новую Зеландию. Пожалуй, в день рождения 2006 года этот блог поменял формат с личного на философски-пиздобольский. Я, помню, тогда сел и написал пост о «Вау!», о том, что для полной картины мира нужно всегда кого-то удивлять. Или хотя бы необходимо, чтобы этот кто-то существовал. Не обязательно рядом. В детстве это родители, потом кумиры молодости, потом женщины, потом… А потом, сейчас то есть, мне кажется, «вау» так то пофигу вообще. Часть процесса взросления — осознание простого факта, что всем пох и вместо погружения в омут чужих мнений лучше саморазвитием заниматься. Пусть Паланик утверждает, что самосовершенствование это мастурбация. Регулярная мастурбация уменьшает шансы обресть рак простаты.
Тридцать три звучит просто отлично, ничем не отличается от 32 и 34. Возможно, самая активная пора жизни. Совсем недавно, по ощущениям, началась взрослая жизнь, и сейчас она в разгаре. Наверное, определяется, уровнем ответственности и степенями свободы. С появлением ребёнка, приездом родителей и развитием бизнеса пришли реальные нехватка времени и желание хитро захакать дни и недели, чтобы из них складывались полноценные, полные новых ощущений, приятных эмоций, знаний и открытий, месяцы и, соответственно, годы. Удобно наблюдать бренность существования с помощью настенного постера Life Calendar.
Сорок три — Лукас будет подростком, я буду ебашить на гитаре с парнями по средам, ловить рыбу и гонять на Tesla S. Думаю, всё будет в полном порядке. С мясопродуктами нужно будет либо окончательно завязать, либо перейти на новый медикаментозный курс. В один из дней, конечно, придётся побрить голову — гены-с.
Пятьдесят три, возможно, станут началом нового периода. Дети уедут учиться, вспомним с женой «Кислотный дом». Кроме приятных глупостей можно будет всерьёз озаботиться отложенными на потом делами — например, фотографией. Если не филонить и заниматься всё это время каким-нибудь спортом, здоровья и денег хватит покататься по миру и подумать о жизни с более отстранённой, менее утилитарной и осёдлой позиции. «Пятьдесят — новые двадцать пять», — я слышал такой слоган.
В оценках своих шестидесяти трёх начинаю теряться. В блоге будет на 8000 постов больше, это точно. Абсолютно не представляю, на что этот период будет похож. Единственное, что приходит в голову — маккартниевское «When I’m 64».
Семьдесят три.. Восемьдесят три… Скорее всего где-то здесь всё и закончится. Подписывайтесь на @stas_kulesh в Инстаграмме пока не поздно.
Ну или не подписывайтесь, пойду есть японские суши, пить японскую водку и наблюдать цирк для взрослых — хлеба и зрелищ!