Реставрируемый «Дом кино» в столице Новой Зеландии, городе Веллингтоне.
По следам богатой в последнее время темы про «свалить» в очередной раз отмежуюсь от клана хулителей современной России и любителей отвратительного термина «рашка».
После интервью для Живого Журнала с вопросами о том, как уехал, почему, вернусь ли, было получено огромное число разных (обычно ненавистно-параноидальных) комментариев. Я уж было думал поменять заголовок своего блога на «Мир глазами еврейчика, сына олигарха, пидораса, ловеласа и продажного наймита тёмных западных сил, раскачивающих яхту». Щедр поверхностный русский читатель популярных регионов блогосферы на блещущие умом и сообразительностью эпитеты.
Вчера ходил смотреть документальный «Khodorkovsky«, включённый в программу международного оклендского кинофестиваля. В зале было гораздо меньше русских, чем я ожидал, процентов 15%, как показалось. После фильма какая-то блондинка на выходе задала два вопроса: «Russian? Понравилось?» Если я знал, как ответить на первый, то со вторым оказалось гораздо сложнее. Как бы это наиграно ни звучало, вечером долго не мог уснуть: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины…»
Оставшееся после просмотра пульсирующее ощущение глобальной несправедливости, не к олигарху, но ко всем вместе и каждому отдельно взятому жителю России, честно говоря, озадачило. Основным посылом к кольцевой рефлексии оказался тот факт, что чувства эти (патриотические?) — были неконтролируемые. В один момент всё понятно, в следующий снова, наваливаются тревоги. Как снежный ком, катящийся с горы, рассыпающийся на части, но продолжающий всё с большей скоростью нестись вниз по склону.
Позвонил другу, и тот, прожив больше девяти лет за границей и вообще будучи человеком рассудительным, когда нужно, расставил всё по местам. Да, бесправие, да, феодализм, какократия, озлобленность населения, зажранность властей, и повсеместное несоблюдение прав человека — этого у него на родине в ЮАР, как рассказал товарищ, ковшом черпай: уже много лет творится чёрт его знает что. В Китае, Зимбабве, Аргентине, Бразилии, России — точно то же. На планете полно мест, где политзаключённые сидят в тюрьмах за правые и левые дела. По этой причине южноафриканца история Ходорковского, как оказалось, совсем не «цепляет». Ещё один Мандела, мэн.
Ближе к окончанию беседы я услышал вопрос: «Почему тебе, живущему и работающему в другой стране, важно, что творится в далёкой снежной Нигерии?» Замешкался с ответом. А действительно, почему?
Я никогда не «уезжал» из России, в том смысле, что не «валил». Никаких тракторов, поросят, «сраной рашки» у меня — не было. В Академгородке было, конечно, не очень тепло зимой, и не очень чисто на городских пляжах. Но там красиво цветут деревья на улице Золотодолинской; в кафе милые девушки знают, какой я люблю кофе; в небольших, но свежевыкрашенных после визитов властьимущих домах по соседству живут мои хорошие друзья и знакомые. Мне хорошо, комфортно жилось в России. Просто, своими силами заработав, поехал посмотреть, как живут люди в другом месте, и как бывает. Это ключ к ответу на предыдущий вопрос.
Выходит, что не спится по вечерам потому, что я люблю страну, в которой вырос, той самой неразумной, детской любовью. Патриотизм — первый кандидат после религии на место «народного наркотика». Потом Россия для меня закончилась — фактически, ну, почти никак не касаются дела в ней происходящие — а чувства остались. Если с вопросами веры у меня со временем образовалась какая-то ясность, то с этим, очевидно, пока болтания. Когда-нибудь успокоится, нужно лишь занять позицию почётче, чтобы документальные фильмы о читинских застенках не вызывали нервных срывов.
Так что, пожалуй, это, возможно, был последний пост, который я пометил тэгом «Россия вообще«. «О бывших либо хорошо, либо ничего», — как сказал мне друг по телефону.
P.S.: На инновационном сайте мнения.ру тоже, как оказалось, обсуждают иммиграционную тему. Там комментарии нормальные, высказался по инерции.