Лошади пасутся в районе полуострова Те Атату, полчаса на велосипеде от дома. Фото кликабельно

Здесь в Окленде перед сном в очередной раз вспомнилось кастанедовское стирание личной истории. Если вкратце, то идея заключается в следующем: вставшему на путь воина (читай «джедая») мешают долгосрочные родственные и дружеские связи — мешает прошлое, оно ограничивает и сдерживает в развитии.

Мне ещё не так много лет, однако последние годы показали, что Дон Хуан был в чём-то прав. «И да, и нет», — как бы сказали герои английского ситкома «Да, господин министр!» (Yes, minister).

Если попытаться конкретизировать, то всё время жизни в России, а это двадцать пять лет, я лишь расширял круг общения: приходили новые люди, старые ненадолго отдалялись, но оставались в зоне видимости. Живи я сейчас в Новосибирске, как пить дать встречал бы на улицах свою первую, вторую, третью девушек, их первых, вторых, третьих женихов и мужей, одногруппников, коллег по первой, второй, третьей работе. Наверное, это называется «моя деревня», «мой город», «моя страна».

Во времена расцвета новосибирской ЖЖ-тусовки я знал по нику/имени и так, чтобы здороваться при встрече за руку, около пятисот человек, считал как-то со скуки. Каждый мой выход, что называется, в Город, был отмечен случайной встречей со случайным знакомым. Тогда казалось, что мы вместе живём нашу общую жизнь, и вместе проще и комфортнее.

Спустя четыре года за границей, вдали от привычных мест, круг личного общения сузился с нескольких сотен до десятков человек. Начали пропадать из вида и памяти имена и лица. Эти сотни как будто перестали существовать вообще. Нет, я, конечно, умом понимаю, что они где-то ходят, о чём-то переживают, плачут и смеются, но живого присутствия нет, и как будто нет их вовсе. Перестал думать о белой обезьяне — и она исчезла. Мир людей-идей.

Я храню почтовые архивы с первых дней интернета. И время от времени накатывает ощущение лёгкой злости: оттого, что забыл человека. Схожей с той, которая приходит в момент осознания, что сильно опоздал на встречу — вылетело из головы. Раньше я никогда не создавал списков дел на день/неделю/месяц — всё помнил.

Что это, склероз? Не думаю. Людей и дел стало слишком много. Социальный клубок связей между людьми и событиями стало действительно сложно держать в голове. Ужасно не люблю изнурительное состояние цейтнота, когда дела набиты в день, как москвичи в метро. Так и с личными связями. Сколько у вас знакомых? Со сколькими приходится встречаться на регулярной основе помимо своей воли: на работе, на чужой вечеринке дома, в клубе? «Бывшая» или «бывший» ни с того, ни с сего звонит и плачет в трубку. Один бывший хороший друг теперь торчит, другой бандит, первый зовёт на дачу глотнуть колёс, второму нужны деньги. Предыдущий начальник разорился и теперь в депрессии звонит, надо с ним выпить. Одногруппник-выскочка «поднялся» и для галочки пригласил в бар, придётся идти. Встречи выпускников «Десять лет спустя». Человек на улице с неприязнью посмотрел на тебя, и думаешь: «Я его знаю? Кто он, кто-то из прошлых знакомых?».

В атмосфере многолетних переплетений судеб близких, друзей и знакомых огромное количество личной энергии тратится на детское желание дружить со всеми, жить хорошо и не иметь врагов. Чем старше становишься, тем сильнее прошлое тянет назад. Начиная с человеком новые отношения, вряд ли вам хочется знать истории всех его предыдущих похождений в подробностях: что было, то прошло, не так ли?

Сегодня, сидя на тёплой террасе босиком, с ноутбуком на коленях и чашкой кофе на столике, я склонен полагать, что покинув привычное окружение в каком-то роде обменял прошлое на будущее. У меня нет работы, но есть ремесло и опыт; есть уверенность, что моих детей, если они будут метисами, не будут бить за цвет их кожи; в моей компании не устроят маски-шоу; налоги, которые я плачу, идут на постройку дорог и стрижку газонов; и пьяный мент не будет стрелять по мне в супермаркете. Животное такое, знаете, состояние комфорта. И на текущий момент стирание «личной истории» видится мне одним из необходимых условий достижения такого состояния. Иначе это бег по кругу.

У соседской собаки, что ходит по патио дома напротив, дела похуже. Когда собаке скучно или голодно, она лает, и выходит корейский мальчик. Он командует на своём языке: «Сидеть!», — и бьёт её палкой.

P.S.: Для тех, кто пропустил, вчера в видео-чате, я рассказывал, как выучил английский и как обычно планирую длинное путешествие. Видео снова как-то странно записалось: то есть, то нет.