Можно ли снимать в новозеландских супермаркетах, и суровые буквы закона

Наблюдаю за развитием священной борьбы , который через генпрокуратуру пробивает дорогу фотографам и журналистам в супермаркеты, музеи, аэропорты и на вокзалы. Как человека, живущего в стране, где частную собственность уважают, а законы соблюдают, меня с самого начала немного смущала парадоксальность ситуации. Да, безусловно, нужен общественный контроль качества сервисов и товаров, но разве не для этого придуманы многочисленные системы контроля вроде жалобных книг и обществ защиты прав потребителя?

Как я уже многократно писал, в Новой Зеландии государственная система, которая работает. Наверное, поэтому местный юрист с тридцатилетним опытом, к которому я обратился за бесплатной консультацией, назвал мой вопрос параноидальным и простачковым («silly»).

Начался диалог с гипотетической ситуации, в которой я владелец кафе в популярном туристическом месте. Окна кафе выходят на местную достопримечательность, и оттого очень многие посетители начинают фотографроваться рядом с ним. Это не только раздражает меня, владельца, но, что более важно, мешает завсегдатаям кафе наслаждаться утренним кофе. Поэтому я повесил перед входом в своё воображаемое кафе табличку, мол, фотосъёмки запрещены. Внимание, вопрос! Будет ли считаться нарушение придуманного локального правила достаточным поводом, чтобы запретить кому-то входить в моё кафе? Является ли это актом вторжения в мою частную собственность, которое может заканчиться вызовом полиции и выдворением виновных?

Посыл русских ребят, заморочившихся этим же вопросом, таков: есть государственный закон, который разрешает фотографировать в публичном месте, и я, как частный владелец публичного места, не имею права отказывать кому бы то ни было в доступе из-за наличия у них фотоаппарата и желания фиксировать окружающую действительность на цифру/плёнку. Поэтому к примеру, активисты из Красноярска, позволяют себе прийти в супермаркет и, невзирая на знак «фотосъёмки запрещены», начать снимать ценники и прилавки, и спорить с охраной, и требовать «нормативный акт», запрещающий такую деятельность. В такой схеме общий закон как будто выше частных правил отдельно взятого заведения. Как с этим в Новой Зеландии?

На мой первый вопрос я получил следующее:

Я не думаю, что поставленный вопрос имеет простой ответ. В том, чтобы поместить запрещающий знак на входе в кафе, нет ничего предосудительного. […] Однако, налицо проблема практического характера. Вы приглашаете публику в свои владения, которые являются кофейней. Нельзя заявить о нарушении прав частного собственника (trespassing) до тех пор, пока посетитель пользуется помещением по прямому назначению (пьёт кофе). Даже, если он при этом не соблюдает озвученное на табличке у двери правило, чаще всего этого не будет достаточно для выдворения его с помощью полиции.
— Фил Ревелл, основатель юридической компании Корбан Ревелл

То есть да, можно запретить, нет, выгонять на улицу человека, который пьёт кофе и при этом фотографирует жену рядом с окном — нельзя. Даже, если это лично меня, владельца кафе бесит. Ключевой момент в этом ответе выделен курсивом — посетители приглашены воспользоваться услугами кофейни. До тех пор пока они пользуются ею по назначению — нельзя их выгнать.

После этого я задал пару вопросов от лица фотографа: «Могу ли я фотографировать всё, что публично видимо и не является секретным объектом и т. п.? Можно ли запретить фотографировать в публичном месте, находящемся в частном владении, повесив запретительный знак у входа?» Словосочетание «частное публичное место», как мне показалось, заставило волосы на голове юриста шевелиться, оттого его ответ был достаточно резок. Фил назвал ситуацию с «общественным контролем» параноидальной, а мои вопросы глупыми, и попросил не отвлекать его, принадлежащего к касте юристов, подобными идиотизмами. Между этими фразами он, тем не меннее, вписал следующие ответы:

Супермаркеты и кафе — не публичное место. Это частная собственность, куда люди приглашены с какой-то целью (воспользоваться той или иной услугой). Если вы находитесь в этом месте, вне контекста его предназначения, вы вторгаетесь, и вас могут попросить уйти. (Прим. автора: Если попросили, а вы не ушли, то можно вызывать полицию, которая поможет вас вывести за порог).

Тем не менее, в Новой Зеландии не существует известных мне законов, которые запрещали бы фотографирование чего угодно. Если это не противоречит правилами безопасности или секретности.
— Фил Ревелл, основатель юридической компании Корбан Ревелл

Так что да — можно всё фотографировать. И да, вас могут попросить уйти, если вы используете время пребывания в частных владениях не по назначению. Если вы откажетесь уходить после просьбы, полицейские помогут вас вывести по просьбе владельца заведения.

Выглядит логично: нельзя играть в магазине на скрипке, положив перед собой шляпу; нельзя раздавать в музее свои флаеры; нельзя сидеть в интернет-кафе и читать книгу; нельзя прийти в ресторан и начать там всё фотографировать, не сев за стол, не сделав заказ. Невежливо оставаться после того, как вас, гостя, по-хорошему попросили уйти.

Впрочем повторюсь, всё вышесказанное применимо в здоровом общесте, где не нужен «общественный контроль», поскольку достаточно контроля государственного. На вокзалах менты не крышуют перепродавцов билетов, в аэропортах не берут взятки за перевес, в супермаркетах не лежат просроченные продукты. Обо всех нарушениях можно куда-нибудь написать, и кто-нибудь разберётся. Так в позапрошлом году кто-то нарисовал хуй на стене дома напротив, мы позвонили в горуправление (City Council) — на следующий день на стене не было нихуя.

Если для вас ситуация предстаёт в каком-то другом свете, пожалуйста, не стесняйтесь озвучить своё мнение в комментариях. Спасибо.

P.S.: Полностью нашу переписку Филом можно посмотреть здесь. Там очень смешное последнее предложение.

Комментарии

 

Русские лица, документальное фото


Обложка книги «Титульная нация» («Title Nation»).

Сегодня утром пришла купленная с Barnes & Noble по рекомендации фотокнига Джейсона Ескенази и Валерия Нистратова «Титульная нация» (Title Nation). Нью-йоркский фотограф получил премию за свои предыдущие работы по Советскому Союзу, что позволило реализовать этот документальный проект. Скооперировавшись с известным и талантливым московским фотографом Валерием Нистратовым, Джейсон решил показать русские лица многонациональной России.

Каждый портрет снят с одинаковыми «настройками»: вне зависимости от местоположения и времени суток, всюду одинаковый свет, одно расстояние между камерой и человеком. Меняются люди, меняются места. Фотографы посетили больше десяти городов: от Калининграда до города Солнца под Красноярском. Благодаря придуманному методу процесс съёмки каждого кадра занимал около минуты.

Получилось удивительно лаконично и осмысленно. В продолжении поста несколько сканов и ссылка на то, где можно достать книгу.

Читать дальше →

Комментарии

 

Жизнь или кошелёк? Кофеин или спирт?

Вчера вернувшаяся из Москвы знакомая девушка Оля, которую вы могли видеть среди участниц конкурса Мисс Окленд 2010, рассказала за рюмкой молдавского коньяка «Белый аист», что чашка кофе в столице нашей бедовой Родины стоит в среднем 200 рублей (179235). С учётом чаевых, которые, если я правильно помню, принято оставлять в количестве не менее 10%, общая стоимость окажется около 220 рублей, что составит примерно 10 новозеландских долларов.

Здесь, в Окленде, большая кружка кофе стоит от 2,50 до 4,80 местных долларов — в два с лишним раза меньше, чем в Москве.
(Цены на другие повседневные вещи можно посмотреть здесь или в одном из моих постов: первый, второй.)

Анализировать почти ничего не нужно. Москва большой город, дорогое жильё, бла-бла-бла — это всё понятно. Подобные цены я видел и в крупном Новосибирске и в небольшом, но удалённом от Европы Благовещенске: далеко возить невысокий спрос и бла-бла-бла — это тоже всё понятно. Неясно следующее: как получается, что цена чашки кофе в русской кофейне равна стоимости полноценной бутылки водки? Те же 200 рублей. Удивительное рядом.

Для сравнения, бутылка любого крепкого алкоголя (водки, текилы, виски) стоит в Новой Зеландии 35-45 долларов, что в десять раз (!) дороже капуччино или латте. Такие вот пропорции, ребята.

Точнее сказать диспропорции.

Дмитрий Медведев: «В России на каждого человека, включая младенцев, сегодня приходится около 18 литров чистого алкоголя, потребляемого в год… Это более чем в два раза превышает уровень, который ВОЗ определила как уровень, опасный для жизни и здоровья человека». — Большой Город, №18 (239)

Спасибо, Капитан Очевидность. Помнится, ещё в октябре 2009 года президент начал антиалкогольную кампанию. Как успехи? Судя по всему, не очень (ссылка по теме).

Поскольку среди почти 10 000 постоянных читателей этого блога есть люди самые разные: территориально и статусно. Давайте попробуем вспомнить, сколько стоят чашка кофе и бутылка водки в вашем городе? Я говорю об обычных местах, не нужно нам элитных кофеен и премиального бухла.

Пишите в комментариях в формате: «Окленд, Новая Зеландия Кофе: 4,5NZD (100 рублей) Водка: 40NZD (1000 рублей)». Давайте переводить всё в рубли, иначе ненаглядно получится. Спасибо.

Комментарии

 

Почему в Новой Зеландии все такие ебанутые?

Вопрос, озвученный в заголовке, рано или поздно возникает у всякого иммигранта. Начну с Новой Зеландии, но тема запросто расширяется и распостраняется на другие популярные пункты назначения эмигранта.

Вместо вступления спешу развеять миф о том, что в Новую Зеландию когда-то давно, когда в Австралию натуральным образом ссылали каторжников и прочий деградирующий элемент, понавезли сумасшедших. Хуже того, мол, несчётное число психов переплыли тасманово море, спрятавшись в трюмах грузовых судов, и те, кого не съели кровожадные маори, расплодились на просторах зелёных островов. Сие, конечно, бред сивой кобылы.

Как красочно описано на страницах государственного сайта, основной приток иммигрантов шёл из среднего класса Британии; во время двухлетней золотой лихорадки — из Китая; во время войны — евреи и прочие беженцы. Если и сбежало несколько десятков из числа австралийских заключённых, то этот генетический мусор за много поколений окончательно вымылся. Не знаю ни одного новозеландца, который бы кичился тем, что его прапрадед сидел за изнасилование с отягчающими. В общем, историческая составляющая никак не отвечает на поставленный вопрос.

Процитирую очень нелюбимую мной русскую пословицу: «Где родился, там и пригодился». Человеку, как голой обезьяне, свойственен альтруизм в отношении к соплеменникам и лютая ненависть к пришельцам: ксенофобия, как нынче модно.

Учёные уже много лет наблюдают за шимпанзе, которые собираются в «группы» и ходят на кровавые рейды к соседям (видео). Сегодня наши ближайшие родственники по эволюционному графу шутливо возятся со своими младенчиками, а завтра ловят чужаков, убивают и едят. И младенцев тоже. Да, да, эти милые обезъянки.

С животным бороться очень сложно. В России толерантность отчего-то ругательное слово. То, что в развитых странах считается бестактным, на просторах бывшего СССР называется «оценочным суждением», которое обязательно при каждом удобном случае озвучивать. Но бороться всё же можно. К приезжим стали, бесспорно, относиться намного лучше, чем когда-то. Социальная система теперь мягко, но уверенно сдерживает желание съесть гастарбайтеров. Многие страны открыты для «свежей крови» в самом лучшем смысле этого словосочетания. А дешёвые авиаперелёты сделали земной шарик невероятно компактным — прыг, и ты натурально на другом конце планеты. Давайте теперь попробуем разобраться, кто они — понаехавшие — такие.

Начнём снова из-за угла. Что такое «норма»? Википедия услужливо подсказывает: «Среднее с диапазоном допустимых отклонений от него». Значит — как все. Если тебе некомфортно в своём племени, если ты не можешь сжиться с его порядками, то ты либо смиряешься и живёшь нормально, либо бунтуешь и тебя бьют и изгоняют. В племенах островов Кука территория небольших кусков суши была поделена меж семей. Туземцы недалеко ушли от волосатых сородичей и тоже были каннибалами. Нежелающие подчиняться решениям старейшин изгонялись в, так называемые, пограничные территории, где никакой защиты, и всяк норовит копьём в спину засадить. По одной из версий именно такие ребята вместе со своими отчуждёнными семьями садились в пироги и пилили за перелётными птицами в открытый океан, в поисках земли и лучшей жизни. Всё лучше, чем стол украшать. Так ненормальными была заселена Новая Зеландия.

Всё, что я пытаюсь сегодня сказать — ситуация нисколько не изменилась и по сей день. Те, кто не вписывается в родную среду, этой средой вытесняется или удаляется своевольно. Ненормальные уезжают. Им «пора валить». Они не пригодились там, где родились. Так и выходит, что куда ни глянь, за далёкими горизонтами бегут сплошь и рядом ебанушки.

Теперь представьте, что творится в молодых иммигрантских странах вроде Новой Зеландии, Австралии, Канады? Тысячи, сотни тысяч ненормальных с поломанными судьбами гуляют по улицам, водят такси, готовят и продают друг другу еду; ходят в офис на работу, где почти ни с кем не разговаривают; дома смотрят новости родного племени и мучаются воспоминаниями о счастливом советском детстве.

«Finally», — как воскликнул персонаж Чендлер, когда узнал, что Джоуи участвовал в многочисленных медицинских экспериментах — «an explanation!»

Disclaimer: Личная точка зрения автора может не совпадать со спекулятивными построениями в постах.

Комментарии

 

Мифы о российских специалистах, советы по поиску работы и ролевые игры

Когда проработав несколько месяцев в усиленном режиме и накопив около 5570 американских долларов я первый раз приехал в Новую Зеландию, чувство собственной охуенности зашкаливало. Дело было в стремительно отдаляющемся 2006 году. Я носил модные очки с голубоватыми стёклами и брит-поповую куртку с коричнево-зелёным подкладом (шокирующее фото). На уроках английского я вспомнил, как это быть золотомедалистом, и включил школьный режим «выскочка»: раньше всех делал задания, много выходил к доске, перебивал и умничал. Преподаватели просили не торопиться и давать другим шанс ответить. Спустя месяц учёбы я посчитал, что этого достаточно, ничему новому не научат — и начал ходить на собеседования. Именно тогда мы с shader придумали термин — «комплекс полноценности».

Когда работодатели спрашивали, что интересует в рекламируемой позиции, я честно отвечал — деньги. Начиналась встреча с моего заранее заготовленного и оттого достаточно связного рассказа об опыте работы, о своём долгом пути в индустрии цифрового дизайна. Расписывал, как я всё умею, всё знаю, и если нужно, могу научиться: схватываю на лету. Вот, мол, решил пожить в Новой Зеландии, получить вид на жительство. Агентам рекрутерских агентств такой посыл очень нравился, и они с большим рвением пытались меня продать. Они не знали, что рассказать о себе я, конечно, мог, но вот с ответами на встречные вопросы было туго: плохо понимал, плохо отвечал, делал упор на деньги и то, что я такой охуенный, и работодателю, возможно, повезёт.

После того, как с пятого собеседования не перезвонили, агенты меня пригласили на «поболтать». Где объяснили, что вот эти очочки и курточка, конечно, очень хороши, но, как бы это помягче сказать, отвлекают нанимателя. Мол, во время разговора он должен думать исключительно о том, какой ты специалист, а не зачем тебе синие очки и как устроен капюшон твоего непоняного жакета. Здесь, в Новой Зеландии, объяснили мне, принято ходить на собеседования в рубашке. Я записал больше десяти пунктов рекомендаций и купил безрукавку.

Спустя месяц какая-то работа была найдена и обещана средняя по отрасли зарплата. Рубашка сработала. Смущал лишь один нюанс — занимаемая позиция была обозначена, не как «ведущий» и «старший», но просто: «Веб дизайнер / разработчик» (Web Designer / Developer). Перезагрузилась карьера.

Зачем я всё это рассказываю? Затем, что активность людей, присылающих свои резюме и письма по объявлению о работе в наводит на мысли о повторяющихся сценариях. Ребята искренне считают, что их талант кодить с русской смекалкой и хитрецой является уникальной особенностью. Что именно они — достаточно крупные специалисты в области — знают, как лучше делать. Отсутствие коммуникативных навыков, языка и опыта работы в стране с развитой и стабильной экономикой почему-то не смущает «специалистов». Они предполагают, что сядут в уголочке и будут производить самый чистый, самый быстрый в мире код. Так не бывает. Точнее, этого недостаточно.

Во-первых, вы не уникальны. Наверняка у вас есть особенности, как положительные, так и негативные, но в общем, с точки зрения работодателя — вы, как все. Если вместо англоязычного CV вы присылаете ссылку на профиль в МоёмКруге или пишете «he have» и называете это средним уровнем английского, шансов на прохождение предварительного отбора нет вообще. На уровне «предварительных ласк» (резюме и сопроводительных писем) нужно быть безупречным. Ни одной лишней буквы. Наверняка вам говорили в школе на уроках русского языка: «Не уверен — не пиши».

Во-вторых, вы не круты, и заменимые, конечно, есть. Это хорошо иллюстрируется на примере любой ролевой игры вроде «Мир Варкрафта»: став самым крутым в своей деревне, всегда можно отменно получить пиздюлей в городе; а какие-нибудь маги из высокой башни городского совета с лёгкостью наваляют и после того, как в городе освоился. В мире очень много англоговорящих индусов, китайцев, македонцев, албанцев, аргентинцев, бразильцев и прочих, которые тоже ходили в хорошие ВУЗы с «сильной математикой», много программировали в свободное время и работали над «большими проектами». Пожалуйста, не упускайте это из вида, замкнувшись в русскоязычной субкультуре на просторах бывшего Советского Союза. Скромность украшает, и гордыню обязательно нужно унять.

В-третьих, спуститесь на землю, станьше к ней ближе и приготовьтесь к тому, что придётся начать карьеру заново. Вы действительно хуже этой китаянки, сидящей в окошке банковской кассы. Она умеет работать в этой стране, где есть правила игры и их соблюдают, а вы наверняка ещё не умеете. Поэтому ОК, если первые годы придётся заниматься чем-то, что кажется слишком простым и, как говорится, недостаточно «challenging». И ОК, если платить будут меньше, чем вам хотелось бы, потому что вы может быть хороший специалист, но неопытный — читай «неэффективный» — работник.

И в-четвёртых, деньги не решают. Ну, то есть, где-то там, в Индии, Бразилии, Португалии, России, где работника могут взять и уволить, а завтра дефолт или революция, там, конечно, важно, чтобы платили как можно больше. Существует довольно подробное исследование этой темы на средства IBM. Обоснованно рассказывается и показывается, как в вышеперечисленных странах с развивающейся, недостаточно «взрослой» («mature») экономикой, действительно основной мотивирующей силой являются деньги — сиюминутное материальное благополучие.

В ‘mature economies’ народ работает за куда более комплексные «морковки» (см. хорошее видео на эту тему). Главное — чтобы всё в жизни было хорошо: денег должно хватать, вопрос денег должен быть снят. Обычно зарплату обсуждают на третьем собеседовании, не раньше. Здесь работает принцип «хороший работодатель хорошего работника не обидит». Защищённость обеих сторон законом способствуют его соблюдению.

В завершение отмечу, что ни в коем случае не умаляю объёмы и глубину знаний русскоязычных специалистов. Говорю лишь о том, что во всём нужен систематических подход, и система «в чужой монастырь со своим уставом» выглядит весьма незамысловатой для любого человека разумного.

P.S.: Я всю неделю буду напоминать, что в час дня по московскому времени в «живом» видеочате можно будет задать вопросы Саше, программисту из Академгородка, который получил резидентство, находясь в России и теперь работает в Окленде. На странице видеочата можно кликнуть кнопку Remind me, чтобы получить на почту автоматическое напоминание.

Комментарии