Здесь в…

Эффект бабочки-матрёшки: как зарабатывать в IT?

Антикварный магазин в Кракове

Здесь в Кракове, пару месяцев назад, если не ошибаюсь, я снова засветился в подкасте. На этот раз в выпуске «Мы обречены» с Андреем и Антоном. Болтали про альтернативные способы заработка в IT, помимо работы по найму и создания классических стартапов. Обсуждали консалтинг, преподавание и, конечно же, инди-хакинг — мою любимую тему.

Инди-хакинг — это про создание небольших, но прибыльных проектов, которые приносят пассивный доход и дают тебе свободу.

Звучит заманчиво, правда? Но как это работает на практике? Как раз это я и хочу рассказать сегодня подробнее.

Идея: дёшево, быстро, много

Главное в инди-хакинге — это скорость. Не нужно тратить месяцы на проработку идеи и создание идеальной архитектуры. Лучше быстро сделать MVP (минимально работающий продукт) и вбросить его на рынок.

Вот как это делаю я:

  • Ищу простые идеи, которые решают конкретные проблемы. Часто это проблемы, с которыми я сам сталкиваюсь в своей работе.
  • Не боюсь делать «говнокод». Главное, чтобы продукт работал и решал задачу.
    • Красота кода не важна, если его никто не видит.
    • Проще потом переписать, если проект выстрелит. А потом переписать ещё.
  • Делаю ставку на количество. Чем больше проектов запущу, тем выше шансы, что какой-то из них выстрелит.
    • Из 60-70 моих проектов «выжили» и приносят хоть какой-то доход только 5-6.
    • Но этого достаточно, чтобы обеспечить финансовую независимость.
    • Доход распределён приблизительно так (в год): $500000, $20000, $5000, $1000, $200 — буквально обратная геометрическая прогрессия.

Пассивный доход: миф или реальность?

Пассивный доход – это миф, не халява. Даже если ты создал продукт, который работает сам по себе, тебе всё равно нужно его поддерживать, обновлять, искать новых пользователей. Постоянно что-то отваливается. Всегда, каждый день, если не стараться держать своё душевное состояние в балансе, найдётся пожар для тушения.

Вот с какими сложностями я сталкиваюсь:

  • Платформы меняют правила игры. То, что работало вчера, может не работать сегодня.
    • Например, Google Chrome может изменить API, и твой плагин перестанет работать.
    • Или Apple App Store может ужесточить правила, и твоё приложение удалят.
  • Появляются конкуренты. Кто-то может сделать продукт лучше, чем твой.
    • Но если ты был первым, у тебя, конечно, всё равно есть небольшое преимущество. Его важно не проэтовать.
    • Ты уже занял нишу и получил первых пользователей. Это очень ценно, потому что мир технологий по-прежнему растёт.
  • Нужно постоянно искать новые идеи. Рынок не стоит на месте, нужно быть в тренде.

Инди-хакинг: образ жизни

Инди-хакинг – это не просто способ заработка, это образ жизни: свобода, независимость, возможность заниматься тем, что тебе нравится и исключать то, что не нравится. Очень подходит для метода ICE, кстати.

Вот что мне нравится в инди-хакинге:

  • Я сам себе хозяин. Я сам решаю, над чем работать, когда работать и сколько работать.
    • Не нужно отчитываться перед начальником и ходить в офис.
    • Я могу работать из любой точки мира.
    • Нужно отчитываться перед клиентами, конечно.
  • Я занимаюсь тем, что мне интересно. Я сам выбираю проекты, которые мне нравятся.
    • Не нужно делать то, что тебе не нравится.
    • Я могу реализовывать свои идеи. Разобраться, что именно хочется делать — это, пожалуй, самая большая проблема. Ощущение отсутствия фокуса или разбегающихся тараканов в голове — есть такой побочный эффект.
  • Я постоянно учусь новому. Инди-хакинг — это постоянное развитие.
    • Нужно быть в курсе новых технологий, новых трендов, новых возможностей.
    • Новый виток развития технологий, который мы переживаем сейчас — очень держит в тонусе и добавляет стресс от упущенных возможностей, не без этого.

Инди-хакинг: не для всех

Инди-хакинг — это не для всех. Это не волшебная красная таблетка, которая сделает тебя богатым и счастливым. Я, например, ничего толком не знаю: не могу назваться специалистом ни в одной из областей. Знаю, где найти ответы на вопросы и вижу множество параллелей в самых разных областях быта, науки и техники. Но я не складирую и оттого не обладаю никакими узко-специальными, знаниями. Генералист — так называется проклятье.

Вот кому не стоит заниматься инди-хакингом:

  • Тем, кто боится рисковать. В инди-хакинге нет гарантий успеха.
    • Ты можешь потратить много времени и сил, и ничего не заработать. Вообще ничего. Даже если измерял и прям шёл по стопам самых умных и удачливых.
    • Нужно быть готовым к неудачам. Динамика помогает в этом: к моменту, когда проект «флопнулся», шлёпнулся и разбился в лепёшку, я уже скорее всего занят чем-то новым.
  • Тем, кто не умеет работать самостоятельно. В инди-хакинге ты сам себе начальник.
    • Нужно уметь организовывать своё время, ставить задачи, мотивировать себя. Огромная работа идёт над содержанием кукушки в порядушке.
    • Нужно быть дисциплинированным и не забывать о глобальной цели: взбивать лапками сливки, пока хватает сил, чтобы получилось масло, на которое можно опереться и выпрыгнуть наконец-то из кувшина.
  • Тем, кто не любит учиться новому. Инди-хакинг — это постоянное развитие.
    • Нужно быть готовым к тому, что придётся постоянно осваивать новые технологии, новые инструменты, новые подходы.
    • Нужно быть любознательным.
    • Это очень ОК не знать, не понимать. Но очень не ОК не пытаться разобраться.

Инди-хакинг: стоит попробовать?

Если ты любишь свободу, независимость и готов к риску, инди-хакинг — это то, что тебе нужно. Это нелегко, но — мне кажется — это того стоит. Особенно пока ты молод и полон сил не до конца опустошён взрослой жизнью.

  • Начни с малого. Не нужно сразу пытаться создать «убийцу» OpenAI.
    • Посмотри на готовые решения, которые работают. Найди в них проблемы. Сделай версию попроще, которая решает конкретную проблему.
    • Сделай мини-продукт и выброси его на рынок.
  • Не бойся ошибаться. Ошибки – это естественная, если не основная, часть процесса.
    • Учись на своих ошибках и двигайся дальше.
    • Не сдавайся после первой неудачи.
    • Из ста проектов сработает один, и это прекрасно!
  • Будь настойчивым. Инди-хакинг — это марафон, а не спринт.
    • Не жди быстрых результатов. Радуйся, если получилось.
    • Продолжай учиться и пробовать, продолжай работать, и скорее всего что-то да получится. Гарантий нет никаких. И никогда не было.

Такова линия моих рассуждений. Разумеется, это не единственный вариант развития событий. Здесь можно посмотреть двухчасовой выпуск «Как ещё зарабатывать в IT», в котором ребята обсудили как минимум две другие стратегии.

Еще три способа подзаработать в IT — консалтинг, преподавание, индихакинг – Кулеш, Замесин, Тимченко

Спасибо Андрею и Антону, и всем, кто причастен к проекту «Мы обречены», было интересно.

P.S.: Продолжаю обновлять телеграм-канал об развитии искусственного интеллекта и всего, что с ним связано: @aizvestia — присоединяйтесь, пока не поздно.

Комментарии

 

Задорно о зазорном

Здесь в Кракове я заглянул в тви, и там автоматически-подобранный фид вынес на поверхность десятки однотипных постов за авторством русскоязычых начинающих иммигрантов. Они жалуются на быт, на отсутствие услуг, на закрывающиеся слишком рано магазины, на недобные банковские приложения и прочий бытовой хлам.

В постах вам расскажут, что это не про страну в целом, конечно же, но лишь про банковские аппы и другие назойливые частности. Якобы всюду есть свои плюсы и свои минусы. В России банковские ставки плохие, денег нет, но сами приложения улёт!

Как по мне, это нечто настолько бессмысленное и малозначимое в сравнении со свободой, безопасностью и другими базовыми штуками, что натурально не стоит упоминания.

Все равно, что прийти в гости, куда пустили за красивые глаза, на доверии; где тепло, хорошо, тихо, комфортно, кормят, одевают, защищают, сопереживают — и доебаться до того, какой стороной туалетная бумага повешена: к стене или от стены свободным концом. Выключатели ещё в другую сторону: вверх вкл, вниз выкл — до чего неудобно! На сервизе не те узоры, ручки дверные не той формы… Много мелких доёбок от таких гостей чот.

«Ой нет, мы ни в коем случае не хотим никого обидеть, но правда же рисунок на скатерти какой-то уродский у вас тут, вы что правда не видите?» — это такой 100% совковый хамский вайб, извините меня.

Хз, может и видим, может не видим, может не просто так каёмка именно таких формы и цвета на блюдце. Обсуждения минусов принимающей стороны aka «нытьё» — никому не помогают, как мне кажется.

Варламов, если правильно помню, проводил аналогию, мол, поездка в другую страну — это поход в ресторан. Я не поддерживаю такое мнение.

Российско-иммигрантская песня стара, как мир. Сперва в конце девяностых открылась программа для беженцев, потом для талантливых специалистов. Свежепонаехавшие из России в Новую Зеландию в начале нулевых ругали много чего. Например, картонные стены и холодные дома. Есть сотни причин, по которым в некоторых городах островного государства с относительно мягким климатом строят так, как строят. Есть свой рынок недвижимости со своей историей и неоднозначными правилами.

Со временем понаехавшие разобрались и перестали ныть: поставили обогреватели может или переехали из дешевого съемного жилья в подороже.

Я к чему это? Наверняка, есть причины, по которым курьеры в Германии не доставляют так быстро, как хотелось бы: они не работают за нищенскую зарплату лишь бы зацепиться за шанс вырваться из бедности в мегаполисе типа Москва-Питер.

Никто никому не должен латте и удобные приложения. Клево, когда они есть, но гораздо клевее, когда не садят на бутылку за твит, когда можно говорить то, что думаешь, и не бояться попросить помощи у полицейского.

Список минусов, мелкопакостного и назойливого нытья о неприятных мелочах всегда окажется длиннее списка базовых плюсов жизни вне ебанутой клептократической диктатуры.

Мне так кажется. Переезжал много раз, по-разному пробовал. Рекомендую в гостях вести себя уважительно, стараться замечать и изживать имперские замашки — культуру банковских приложений они несут в необразованные массы, видите ли! «Ну, тупыые» задорновское, ага — и с интересом изучать новую среду. От такого подхода со временем выиграют все.

Комментарии

 

Примерно 1984 причины быть тем, кем ты есть

Здесь на Лефкаде жара чуть спала и уже не ебашит под сорок, как это было неделю назад. Мир в огне, война в разгаре. Новости прилетают всё чудесатее и чудесатее. Российские власти — которых никто не выбирал, хуй пойми кто все эти люди вообще — намереваются лишать российского гражданства тех, кому оно досталось по рождению. Право быть и называться гражданином Российской Федерации записано в конституции, основополагающем документе, от которого, как из зернышка, произрастает весь правовой институт современного гражданского общества огромной, великой страны под названием… Буээ… Извините, нас всех тошнит. *Убегает со сцены*.

Пока семья отдыхает на пляже, пока азиатские шершни методично умерщвляют пчёл у бассейна и уносят их обездвиженные тушки в гнездо на близлежащем оливковом дереве, я опишу своё отношение к российскому гражданству, экстремистским взглядам и прочему отвратительному цирку ёбаных коней, коим славится в последнее время большая часть постсоветского пространства под названием Россия.

Представьте, что вы родились, выросли и основную часть своей сознательной жизнь провели в закрытой секте, в идейном таком культе. Всем членам очевидна необходимость человеческих жертвоприношений, ритуальных убиений младенцев с последующим омыванием в их крови. Так точно правильно, и стопудово нужно делать. Так сказал стабильный и нестареющий лидер, назовём его, для простоты, Непо Дряд. Старейшины утверждают, что ритуалы у нас самые лучшие, самые нормальные; там, за пределами нашей культ-общины вообще жуткая дичь творится, и никакой жизни: ни семейной, ни культурной, ни духовной, ни материальной — попросту нет. От рождения у вас где-то лежит бумажка о натуральной, естественной и очевидной принадлежности к секте. Уж так сложилось, уж так есть. Как есть, так есть.

Пришёл приказ поджечь соседний дом, чтоб забрать их младенцев. Вам в какой-то момент, уж отчего не знаю, может книжку гуманистическую прочли, может мем из интернета прям в сердечко попал, показалось, что пить кровь младенцев и приносить десятки тысяч людей в жертвы — это как-то не очень хорошо, не очень гуманно и очень неправильно. Оказалось, там, за границами секты родимой, что бы ни говорил мудрый и всезнающий, всемощный Непо Дряд, люди живут без всего вот этого дополнительного ритуального. Не идеально живут, но без регулярных детоубийств хотя бы!

Непо Дряд, лидер наш драгоценный, как сердцем чувствовал нужды населения. Одним ясным утром, откушав икры и нацепив короткие штанишки, предложил он тех, кто против поедания детей — исключать из секты! Взгляды, сказал, у отщепенцев этих «экстремистские», экстремальные, крайне неприемлемые то есть. Детей ели, едим и будем есть, а кто не с нами — пусть валят. О, удача! Наконец-то можно навсегда выписаться, исключить себя из рядов жестокого людоедского культа.

Ещё в 2012 году мы с женой, рождённые в СССР, решили не оформлять нашему новозеландскому ребёнку российское гражданство — от греха подальше, чтобы ни одна лапа не дотянулась. Случись с нами что, докопайся какой мент, пограничник, гбшник — никакие русские органы опеки не имели бы на него ни прав, ни полномочий — и отъебались бы все они разом, не имея шанса доебаться.

Мне тёмно-красный русский паспорт, доставшийся по рождению, а не по выбору, не даёт сегодня ровным счётом ничего. С ним почти никуда не поедешь, с ним не откроешь счёт в банке — российский паспорт, пока в Европе идёт бесчеловечная, развязанная Путиным война — это дрянь, говно и обуза.

Российское консульство у нас в Кракове на соседней улице, напротив Сквера Свободной Украины, легко найти. Казалось бы — заскочил, выпилился из порочного культа. Однако, не так то просто отказаться от российского гражданства. Более того, русским властям не выгодно процедуру выхода когда-нибудь упрощать. Чем запутаннее бюрократический лабиринт, тем больше всюду «наших», тем больше поводов для регистрации случаев русофобии, тем больше возможностей прийти на помощь притесняемому русскоговорящему населению, тем больше нужда поддерживать и развивать нашу великую культуру, Пушкина и это всё. Предскажу с лёгкостью:

Тоталитарный людоедский режим никого просто так не выпустит из своих лапищ, когти и дальше будут врастать в жертву, будет больнее и болезненнее из них вырываться.

Я не живу в России с 2004, я не посещал Россию с середины 2008 года. Мой заграничный российский паспорт прокис и сгнил, он бесполезен, как отрывной автобусный билетик с несчастливым номером. Я не ебу, что с моими банковскими счетами в России, не знаю ничего про Госуслуги, они, как и фашизм, стали популярны и удобны после моего отъезда. Не знаю ничего про задолженности, налоги, прописки, трудовые книжки — я ничего никому не могу предоставить, никуда, конечно, не пойду, чтобы сделать «официальный запрос». Много лет я не имел, не имею и не хочу иметь ничего общего с этой страной.

Я, если кто спросит — уже отказался от российского гражданства. Это не моя проблема, что в каком-то там путинском реестре записано иначе. Людоеды в своих базах данных могут отметить меня каким угодно красным флагом: на расстрел, в ссылку, тройке на суд, на бутылку — я не участвую в этой схеме и новому законопроекту лишения гражданства за активную антивоенную позицию рад.

Отказываюсь участвовать в совковоподобной системе, где законы писаны для кого надо, но не для всех, где экстремист тот, кто не желает есть детей.

Я не эксперт в иммиграционных хитросплетениях стран мира и не знаю, каково это — оказаться человеком из ниоткуда. Я нигде не пишу про «просто взял и вышел!». Да, много лет заняло получение паспорта другой страны. Это не было просто, и не было быстро. Да, чем дольше промедление, тем сложнее будет выскользнуть за пределы тоталитарной секты смерти, коей сегодня является Россия.

Не знаю, заметили ли вы, но России больше нет: государство разрушено — его для меня и вас больше нет. Оно не лечит, оно не учит, оно не созидает — оно калечит. Никто не воспринимает всерьёз российских лидеров, современную науку, культуру, технологии. Восстановление доверия, нормальности, того самого красивого, искреннего, душевного, цивилизованного национального духа — это займёт полвека. Создание современного демократического общества и того дольше. У меня и моей семьи нет столько времени.

Подобно совету из книги «Как стать богатым», лучший момент для инвестиций — десять лет назад. Лучший момент для эмиграции, для того, чтобы не включаться, не участвовать, не поддерживать, не быть частью смертоносного культа, «встать и выйти» — лучший момент, к сожалению, уже ушёл. Вчера шансы на успешный самовывоз были выше. И завтра они точно станут ниже. Именно поэтому стоит начать — сейчас.

Не пытайтесь усидеть двух стульях. «Хороший русский» — это сбивающий с толку расплывчатый миф, не цепляйтесь за него. Будьте собой. Самоудалитесь из системы коллективного бреда. Перестаньте быть русским в сегодняшнем понимании этого слова, покиньте гиблую секту. Жрецы используют против вас весь набор методов психологического давления и манипуляций («Отчизна, она одна!», «Отечество моё», «долг перед Родиной», «деды воевали», вот эта вся пустая и дешёвая дрянь) — постарайтесь вырваться из лап культа.

Дайте себе и своей семье шанс на нормальную жизнь. Чем раньше вы начнёте движение в направлении выхода — заберут законописаки, которых вы не выбирали, паспорт или нет — рано или поздно вы выберетесь на сторону света, по эту сторону фронта.

Комментарии

 

С какой стороны посмотреть?

Здесь в Вене, я вспомнил, мне точно меньше 10 лет было, как поехали из Зеи в Благовещенск, и я там светофоры первый раз в жизни увидел! Так и запомнил: где есть светофоры, там — город. Шёл год 80-какой-то, СССР кругом.

На рейсе в Якутск, нам в Мосхоголлох надо было к тёте, люди курили в салоне Як-40. Мне огоньки на взлетно-посадочной в иллюстраторе понравились: цветные, красивые, шевелятся в ночи загадочно.

Книги иностранных авторов — я в 8-10 лет увлекался тогда фантастикой — в городской Зейской библиотеке достать было сложно. Добрая библиотекарка откладывала для меня «Хроники Нарнии» и рассказы Рэя Брэдбери. Дядя подарил блокнот, и я записывал туда книги, которые хочу прочитать.

Прочитать книги из блокнота удалось лишь когда уехал в город (со светофорами!) учиться. В моём родном город библиотеку городскую — закрыли, как и кинотеатр, где нам, третьеклассникам, однажды по абонементу случайно включили фильм с молодой Вероникой Кастро и её голыми грудями.

За УПК, учебно-производственным комплексом, куда мы ходили изучать информатику на Yamaha MSX (с цветными мониторами, красивыми, как огни аэропорта), стоял объект искусства — грязный бюст Фрунзе. В 9 лет я обнаружил, что бюст пустой, и звучит, как ведро из бабушкиного колодца. Разочаровался в пустых идеалах коммунизма.

Мужики из золотодобывающей артели поймали в тайге и привезли на окраину города медвежонка в клетке. Живого медведя я в лесу видел только пару раз. На великах через весь город мы с мальчишками покатили на «золотобазу», так называлось место — позырить! Зверя было очень жалко.

Бабушкины помидоры были самые ранние, крупные и вкусные. Я ненавидел копать землю, высаживать рассаду, лить воду в лунки с навозом, поливать бесконечно, полоть и подвязывать. Мы жили в городе: без водопровода, с туалетом на улице. Насосом качали воду из колодца, он потом сломался.

После фильма про Электроника («Где же у него кнопка, Ури?») мы с братом жутко захотели собаку — эрдельтерьера. Собаку нашли, она подросла, бегала по двору зимой, лаяла, хвостом виляла, а потом — исчезла. Мама сказала, что украли «на шапку». Я ходил, смотрел на зимние головные уборы прохожих.

Обычных товаров в Зее не хватало. Дед прислал из деревни кусок шкуры телёнка, она помягче. Бабушка заказала для нас с братом у пьющего, но работящего сапожника — тёплые унты. На газету мы, дети, ставили ноги, а пахнущий папиросами и алкоголем мастер обводил. Вышло супер — тепло и красиво! Заплатили ему водкой.

Примечание: Чтобы без иллюзий: здесь пост не ностальгических теплых воспоминаний, тут не таинственной эстетике ебеней песнь. Где родиться — мы не выбираем. То, что казалось нормой в детстве, сейчас выглядит, как дичь и — бедность. Сверстники в других городах и странах начинали жизнь совершенно в других условиях. К сожалению, дети Путинской России буду жить хуже. Его война — это не только смерть, ужас и разорение, но и просранное будущее детей. В этом плане, чтобы понять будущее, нужно взглянуть в прошлое. Что я и делаю.

В первом классе — одноклассника сбил лесовоз, хоронили в закрытом гробу. В четвёртом — у девочки обнаружили рак крови, и скоро её не стало. В шестом — Гоша К. повесился. В десятом — Леша Б. заснул в снегу и замерз. Нас всякий раз таскали на кладбище. Ворон и звук ударов земли о крышку помню.

В краеведческом музее было много про Ленина и чуть про лес, золото и ГЭС («Мы покорим тебя, Зея!»). Ура-коммунизма по городу было порядком: Советская стройка же! Статуя вождю (пустая внутри?), флаги у здания администрации. Музей потом закрылся, и превратился в магазин продуктов питания. Пахло раньше пылью и засаленными углами, а теперь — колбасой.

В конце 80-х «мешочники» («челноки») лишь начинали возить товары из Китая: одежду, сладости. Кроме крошащейся жвачки «Ну, погоди!», из которой шары надувать было нельзя, других брендов не было. Дальний родственник работал на таможне и целый блок китайской жвачки Ta Ta (大 大) подарил.

Во дворе росла ель, каждую зиму мы украшали её самодельными гирляндами. Лампы красили смесью обувного клея с гуашью. В тарелках разводили акварельные краски и морозили с ниточками уличные ёлочные игрушки, как мега-леденцы. Получалось очень красиво! Гирлянды прохожие срывали, игрушки — разбивали. Мама всякий раз сокрушалась, мол, как так можно?

Моя вторая учительница была Ирина Газымовна. Всем классом, помню, ходили к ней в общежитие: длинный одноэтажный барак с крохотными комнатками и запахом сигарет, выпивки, старого дерева и ветхой ткани. Дарили альбом Розенбаума на день рождения. Её муж-музыкант повесился, и Ирина стала очень сильно пить. Я, как постарше стал, делал гитарную рок-музыку с его друзьями, до сих пор помню одну из песен наизусть. Один из друзей уж помер.

Все часы-напролёт играли в «Дэнди», а у нас с братом не было. Мы шли как бы «гулять» и начиналась охота: обходили всех маломальских знакомых, у которых приставки были. Иногда я говорил им, что папа электрик и может улучшить приставку. Так мы получали «Дэнди» взаймы на несколько дней. Папа был не очень доволен.

Комнатную ёлку украшали старинными игрушками из деревянного чемодана, с которым еще покойный дедушка приехал откуда-то издалека. Особенным шиком было обвешать ёлку кусочками батончиков Mars и Snickers. Самые дешевые в мире сладости были удостоены роли редкой роскоши, дозволенной раз в год.

Отец заказывал кассеты и дискеты с программами и играми у радио-энтузиастов в Челябинске. Домашний телефон удалось провести лишь в конце девяностых. Интернет я увидел в 1999 будучи студентом университета — в городе со светофорами, библиотеками и музеями.

Бабушка жила в доме неподалеку, но ни водопровода, ни отопления в её доме не было: «на земле» называется такой расклад. Родители заказывали две-три машины дров: топливо для печи. Обычно это был «горбыль», что есть отходы деревообработки. Его надо было разбирать, пилить порой. Чурки мы, взрослые и дети, кололи на морозе, складывали в поленницу. Каждый год.

Все лето наша семья занималась собирательством и консервированием. Солили, крошили, варили, закатывали в банки. Банки мыли в чугунной ванне, стоявшей у колодца. Бесконечная череда банок и крышек. Банки спускали в холодный подвал. Банками заполняли ряды полок в кладовке. Ими жили. Всю зиму.

Хозяйство у нас, городских, было не большое: у соседей три коровы, у нас — коза и куры. В какой-то год развели кроликов, гусей, кабана «Борьку» выкормили. Всех их очень грустно было убивать. Отец до сих пор не ест ничего козьего: ни молока, ни сыра, ни мяса. Деревни жили беднее.

Примечание: Тридцать лет спустя, ни воды, ни тепла в бабушкином доме, где живут сейчас тётя с кузеном, конечно, нет. И горбыль они по-прежнему заказывают. Моются в бане. Туалет на улице. Зимних фото у меня нет, я там был больше пятнадцати лет назад, но зимой неприятнее всего.

Автомобиль — это роскошь, был у единиц среди друзей семьи. У нас в семье был старый дедовский мотоцикл. Я может раз видел, чтоб он завёлся, и ни разу, чтоб поехал. Но пах он приятно: старой смазкой и бензином. Основное наше средство перемещения — Юпитер 5 с коляской («люлькой»).

На мотоцикле том мы с отцом ездили не в автотуристические поездки по красивым местам необъятного сибирского края, а за сеном для козы, за брусникой и грибами для банок, за рассадой и удобрениями для огорода. Мотоцикл ломался, чинить в автомастерской (откуда б ей взяться в 80-х?) не представлялось возможным: все выходные отец крутил гайки, искал детали. В будни — работа. На выходных — работа.

Может сложиться впечатление, что семья наша какая-то особенно неудачливая. Нам ещё как повезло! У деда была ферма, где он разводил коров и лошадей. Прислал как-то с оказией замороженную телячью ногу целиком. В тот год, хоть её бичи и пытались выкрасть с веранды, у нас было мясо. Положили его в железный ящик, чтоб защитить. Как в Fallout.

Родители, как и мы, дети, не заслужили такого. Просто, такой был расклад. Мама, режиссёр театра по образованию, преподавала в прогрессивной школе «с эстетическим уклоном» предмет под названием театр. Папа работал инженером на ГЭС и предприятии Северные электрические сети, стаж почти 40 лет. Достойные уважения профессии и карьеры.

Когда у бабушки случился инсульт, мы с братом уже уехали в город, учиться. Родители, мама в основном, присматривала за бабушкиным разваливающимся организмом следующие десять лет. Отец успел поработать активно, поездить инженером-контрактником по стране, заработать чуть до пенсии.

Я не пытаюсь показать, как было сложно и уныло. У меня было счастливое детство в полной семье с огромным вниманием к нам, детям. Я даже не говорю о том, что должно было быть иначе. Было, как было, так сложилось и поменять ничего уже нельзя. Я говорю о другом.

Этот пост — лишь очередное напоминание о том, как бывает с «другими людьми» и о том, с каких позиций люди начинают гонку. Меня читают жители городов, где светофоры есть. Эмигранты читают, которые стараются не отставать от коллег и друзей в новых странах.

Я говорю здесь о сочувствии к другим и себе прежде всего. У большинства жителей, условно, первого мира описанные мной дикости прошли лет 50-80 назад. Дикости были пережиты, переварены и впитаны в ткань времени культурой и обществом.

И если финиш — это возможность заниматься собой вместо банального выживания, то нужно понимать, насколько разнятся стартовые позиции в нашем современном глобальном мире. Кто-то вырос там, где собак крадут на шапки, а кто-то в это время Гауди рассматривал или Венскую оперу слушал.

Может быть не стоит ожидать от других и требовать от себя прыгнуть выше голов нескольких поколений в постройке комфортных условий жизни? Если вы иммигрант, конечно, очень сложно сразу интегрироваться на 100% и жить не хуже местных. Те действительно могут, как сыр в масле кататься, они или их деды своё отстрадали.

В любой стране лучше устроился тот, кто раньше приехал. Если вы выбираетесь из вязкого болота вроде гнилой России, то будьте к себе снисходительны: если вы в безопасности, с работой, свободой, возможностью жить без дичи и ужасов, без бедноты и скудности — это уже очень, очень круто и хорошо.

Такие трансформации занимали раньше века и декады: по всему миру в течение поколений люди пытались вытащить себя за волосы из нищеты. Дед решился и переехал, отец работал, сын встал на ноги, у внука теперь будет хороший старт.

Если вы переехали или родились вне нищеты — супер! Как на контрольной, вы справились со сложным заданием, осталось решить мелкие бытовые проблемосики, и ещё время останется пожить, подышать полной грудью! Снисходительнее относиться может к себе?

Как сказал главный герой фильма «Другие люди»: «Для других людей вы — «другие люди»»

Комментарии

 

Хоть потоп

Наш пляж, вулкан тоже наш

Здесь в Окленде локдаун. Из-за 1 (одного) многосложного и бестолкового случая заражения коронавирусом популярная премьер-министерка решила закрыть полуторамиллионный город на неделю, и всех остальных в пятимиллионной стране поставить на цыпочки, чтобы боялись вместе. Вчера люди десять часов простояли на въезде в город, полиция останавливала каждого и задавала важнейший для спасения всех и вся вопрос, мол, зачем вы едете в Окленд? Люди тут как бы живут. Сотни граждан простояли по 8-10 часов в пробке на жаре. Такие тут новости.

После двухнедельного заключения в как бы не очень-то добровольном ковидарии — специальном таком отеле, который управляется и оплачивается государством, и куда садят абсолютно всех прилетающих в Новую Зеландию вне зависимости от того, есть у них вакцина или вирус, или своё может самодостаточное жильё, где можно самоизолироваться наотличненько — мы наконец-то вышли в мир и добрались домой.

Когда-то давно, через десять лет после окончания школы, я вернулся в родной город Зея — небольшое поселение в Амурской области. Там были и есть гидроэлектростанция, лес, золото, там моя историческая родина. Самолёты в Зею за время стабильности Путинской России летать перестали, но можно на поезде добраться от станции Тыгда: за приблизительно три часа (дорога разбита в основном) дотрястись до города. Помню, что сперва я поразился тому, как быстро мы донеслись от поезда; потом удивился, как мал оказался мой детский ареал обитания; какое крохотное (и уютное) у нас семейное жилище; как можно пешком обойти все окрестности. Отовсюду рукой подать. В детстве и юности город Зея — это был мой целый мир: за границами школы, двора и пары улиц, где мы тусили с друзьями — Зея была моя Terra Incognitа, испрещённая непонятными знаками, полная опасностей и загадок. Приблизительно десять лет понадобилось, чтобы скукожить её до размера виноградины.

Так и сейчас, после года активных путешествий — мы буквально облетели земной шар в 2020 — Окленд показался крохотным, исхоженным вдоль и поперёк. Своим, но скучным. Прежде всего в глаза бросилась неприглядность и нескладность местной архитектуры, неряшливость и нескладность вывесок; чуть погодя, ширпотребность товаров, заторможенность услуг, мелкопакостная скандальность новостей. После шотландских замков, британского Амазона, чилийских сервисов, лондонского столичного величия и дубайского шоппинга — Окленд (ожидаемо) несколько дней казался маленьким, отнюдь не милым, пожухлым, сжамканным. В центре города — стройка. В сторону от центра — однородная, всепоглощающая сабёрбия.

Я не из тех, кто любит повздыхать на ностальгические темы. Гораздо интереснее, что дальше? А «дальше» тут, похоже откладывается. Сейчас поясню почему.

Жители сабёрбии на первый взгляд приветливы, но жутко напуганы Ковидом, коего в глаза не видели. Оттого он кажется им намного больше, чем есть на самом деле. От страха граждане прощают политикам то, что в обычных условиях терпеть уж точно не стали б. «Команда пять-миллионов» — звучит здесь из каждого динамика. Все, как загипнотизированные, повторяют одни и те же мантры. Мы со всем соглашаемся. Уже выучили, что разговор не клеится, когда хвалишь что-то иное кроме народа-победителя, который страдал, Новой Зеландии и её единственно верного подхода к борьбе со всеобщим недугом.

Борьба идёт с переменным успехом, за последний месяц было два локдауна, на этой неделе школы опять закрыты. Выбран жёсткий вектор на уничтожение: ноль случаев любой ценой. Вакцины вот только-только вяленько начали ставить. Недочётов в политике партии, если вы спросите новозеландцев, нет: для всех минусов находится рациональное объяснение. Сложно, мол, экономика, мол, хилая, много факторов. Фраза «Вы что, хотите, как в… ?» — всегда способствует конструктивному диалогу. Я аргументы эти не списываю и не девальвирую, конечно, но к любому единодушию отношусь подозрительно.

Мы пока наблюдаем и слушаем, и ждём, что будет дальше.

Что дальше — этого тут, похоже, никто не знает. Все гонятся за «как прежде», а его — точно не будет. Потому что его не может быть.

Друзья и знакомые удивлены прежде всего тем, что мы вернулись. Очень много скучных разговоров про пандемию. Почти два года заняло собраться и уехать из Новой Зеландии, и всего лишь три дня понадобилось, чтобы вернуть всё в исходное состояние: вынуть хлам из сарая, расставить его по дому; машину вот уже купил, электрическую; ищу способы кофемолку доставить через Австралию, здесь-то нет ничего. Буэ и скукотища.

Обыденность пугает, как повторяющийся детский кошмар.

Хоть прямо сейчас и локдаун (игрушечный, можно гулять, почти всё открыто, маски минимально, дистанция условно, на отслеживание контактов все забивают) — можно сказать, что коронавируса в Новой Зеландии нет, и здесь всё, как прежде. И это «прежде» — приводит в ужас.

Гори весь мир радиоактивным огнём, иль будь там глобальный потоп — в Новой Зеландии будет всё, как всегда — как прежде.

За прошлый год мне довелось пожить в Латинской Америке и Европе. Оба региона чрезвычайно сложны и самобытны. Они наполнены противоречиями, пропитаны историей, хитровыебанными проблемами и людьми с самыми необычными судьбами. У нас с женой и ребёнком за этот год появилось несколько десятков удивительных знакомых. Кто-то на пяти языках говорит, кто-то книги пишет, кто-то французскую культуру преподаёт в университете. У всех судьбы, истории, беды, свой неповторимый опыт.

Мы побывали в шести локдаунах, в шести разных странах и городах, было немало времени для самокопания, самоедства и максимального беспокойства. Нашёлся месяц-другой и на философствования.

Целый год Ковид шёл по пятам. Был момент, в Чили показатели зашкаливали и люди натурально шугались друг от друга, потому что вирус наступает, лекарства нет и просвета никакого нет: всё, что можно — это сидеть безвылазно дома и бояться вместе. Когда в Великобритании появился новый штамм и стремительно начали закрываться школы, кафе, бизнесы и всё-всё-всё, а мы застряли в Лондонском аэропорту — там непонятно было, куда деться от заразных частиц летающих и разложенных по поверхностям.

Стоишь с маской на лице в центре пустого аэропорта Хитроу и принимаешь судьбу такой, какая она есть.

Страны и города закрывались, билеты отменялись, друзья и близкие оказывались в максимально неприятных ситуациях, когда и помочь нельзя, и посоветовать нечего. Мысли о том, что мироустройство не стабильно, мы не вечны, и надеяться не на кого — каждый день были такие мысли.

Времени действительно мало, и жизнь по-настоящему коротка. Лишь в постоянном движении нашли мы панацею от разрушительного ощущения того, что реальность утекает сквозь пальцы, и не за что уцепиться.

Звучит депрово, но то жизнеутверждающие мысли, на самом деле. Которые заставляют вставать и делать прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.

Они и сейчас никуда не делись, но, я очень опасаюсь, что «прежде» их затормозит, как лишняя стопка водки после которой тянет в тупой сон.

Пока мы, здесь, в Окленде, решили перевести дух и подумать, что делать дальше. Очевидно, что жизненно необходимо продолжать движение, потому что ничего, кроме него нет и быть не может. Должны появляться новые впечатления, навыки, люди, места, проблемы, знания. Без этого — застой: «прежде» и «как всегда» доведут до ручки, глазом моргнуть не успеешь.

Комментарии