Здесь в Долине Смерти жутко жарко и солнечно круглый год. В долине можно снимать меркурианские хроники. Вечером того дня в местных Лас-Вегасовских новостях рассказывали, что температура достигла своего годового максимума, перевалив за +50˚C. Впечатляющее, очень фотогеничное место.
Здесь в Зее я провёл большую часть своей жизни. В этом самом доме я научился ползать, ходить, читать и писать.
Тридцатитысячный городок в ста километрах от железной дороги. Аэропорт перестал толком функционировать уже давно. До Благовещенска, областного центра, день на поезде. До Владивостока — сутки с лишним. В Новосибирск ехать четыре дня. Этот маршрут после поступления в НГУ я запомнил хорошо.
Короткое жаркое лето сменяется в Зее длинной, тёмной как в монологах Гришковца, зимой. Жители города получают прибавку к зарплате под названием «Северные», уж очень поганый климат.
Раньше здесь мыли золото и валили лес, потом в 1975 году построили ГЭС, которая стала градообразующим предприятием. На сопках вырос посёлок Светлый, в котором поселились строители.
Мои покойные дед с бабушкой по маминой линии были теми, кто строил электростанцию. Дед трагически погиб на рабочем месте, когда мама заканчивала школу.
Родители учились в одном классе общеобразовательной школы №3. Через пять лет института поженились. После отцовской службы по распределению в Башкирии переехали со мной новорожденным жить в Зею. В восьмом классе я перевёлся в школу №3. Где-то в конце девяностых, после смерти моей «Крёстной», наставницы, школу переименовали. Теперь она носит почетное имя «Учителя с большой буквы, человека, беззаветно преданного делу воспитания детей» – Эрны Петровны Лакстигал (по ссылке её воспоминания о нелёгкой жизни в СССР). Я помню, как в её небольшой квартире пахло книгами, и какие вкусные были сушёные бананы, которыми угощала крёстная.
Никогда не думал, что уеду из Зеи. В 2008 году я пришёл в школу повидаться с учителями и встретил на входе своего преподавателя русского языка. Эльвира Ильинична, будучи идейной коммунисткой, измеряла когда-то линейкой длину юбок в классе, где учились родители. Если бы у меня родился ребёнок на первом курсе, Эльвира Ильинична сейчас наставляла бы его, как писать «жи-ши». Удивительно.
Сразу после школы, как медалист, почти автоматически поступил в местный Ам(урский)ГУ. И остался бы там, если б не захотелось попробовать силы в НГУ. Большинство знакомых зейских ребят отучились в благовещенском АмГУ. Многие работают теперь на ГЭС или в «Сетях» — обслуживающем энергетическом предприятии.
Я не понаслышке знаю, что значит жить в небольшом городе, который настолько далеко за МКАДом, что о европейской части России, которую показывают в новостях, говорят, как о другой планете. Любители порассуждать о судьбах Родины в столичных интернетиках чаще всего категорически не понимают, насколько у нас огромная и разная страна. Не до iPhone-ов с iPad-ами там, нет заботы «нечего купить, приходится летать в Италию» — есть реальные проблемы живых людей. Которых становится всё меньше — население городка неуклонно уменьшается.
Из чатов с родителями в 2006 году:
16/12 [23:21] Мама: У нас в городе сгорело малосемейное общежитие, что было в бывшем управлении «Зеягэсстроя» под названием «Титаник», в оставшихся развалинах остались люди, которым некуда идти. Ни света, ни воды, ни тепла. никто погорельцев не расселял. Сказали власти: «Ищите квартиры, снимайте», — а эти люди кто многодетные, кто одинокие уже выселенные из своих квартир за неуплату. (безработные в основном) Они умирают один за другим от холода, особенно старые.
Газета печатает снимки лежащих на черных диванах бабушек Арин с кусочком хлеба на столе. Никто их не вывозит по нескольку дней, оставшиеся еще в живых ходят отрешенно вокруг и говорят: завтра мы там будем. И никакого телевизора с Петросяном. Вот он глас народа за окном…
16/12 [23:23] Мама: Мне расчет завтра принесут — 3000
16/12 [23:24] Мама: рублей…
Не думаю, что когда-нибудь вернусь в Зею. С момента моего последнего визита летом 2008 года многое изменилось в худшую сторону. Город погибает, как, наверное, многие периферийные поселения России. Стабильно.
В Зее на улице Строительной по прежнему живут мои родители. Адрес я запомнил, как научился говорить. С тех пор дом навсегда — в Зее.
Здесь в Сан-Франциско мне сперва не очень понравилось, а потом очень понравилось. Таким птичьим языком я пытаюсь сказать, что место очень неоднозначное и, безусловно, интересное. В «Санфран» – так его называют русские иммигранты – я планирую обязательно вернуться в обозримом будущем.
Со сломавшегося по прилёту в Новую Зеландию жёсткого диска, удалось восстановить лишь часть фотографий. Меньше 10% остались незатронутыми специфическим цифровым эффектом, который вы увидите в этом посте. Я сперва расстроился, конечно, (оттого долго не постил), однако, после десятого просмотра полуразрушенного фотоархива начал замечать интересные кадры. Поделюсь ими сегодня, получилось необычно.
Один любитель электронной музыки подсказал очень точное, как мне кажется, название для подобного рода фото: glitch.
glitch – небольшое затруднение; компьютерный глюк.
Здесь в Сан-Франциско я впервые столкнулся с американской системой чаевых. Честно сказать, совсем я отвык от такого. Да и «Друзей» давненько не пересматривал. Помнится, там отец Рейчел, отнюдь не бедный, скорее принципиальный, доктор оставлял на чай не больше 6%. Рейчел очень было за него неудобно.
Правду от народа как обычно скрыли. Оказалось, что в США принято оставлять в кафе и в такси (!) на чай не меньше 15%. В Лас-Вегасе (город особенный, однако, тоже город, тоже американский) — 20%. Чаевые по-умолчанию ожидаются. В некоторых местах их просто штампиком вписывают в счёт. Таксисты чаще всего даже не чешутся возвращать сдачу с крупных купюр.
Говорят, у официантов нет минимальной оплаты труда, отчего они работают за вот эти самые чаевые. Мы все должны почему-то с пониманием к этому относиться. В некоторых штатах, как прикинули знакомые ребята в одной из дискуссий у меня в Фейсбуке, при среднем уровне чаевых 8% официант после уплаты налогов — останется должен государству. Эта система fucked up.
General rule: 10% usually means you are very unhappy, 15% usually means all was ok, 20% for excellent, and 25% for outstanding.
Если вас плохо обслужили, то принято оставлять меньше 15% — например, 10%. Совсем не оставлять на чай отчего-то считается невежливым. Американцы утверждают, что этим бардаком они добиваются контроля качества. Мол, хорошее обслуживание — хорошие чаевые. Я, впрочем, не вижу как именно это работает. Неужели так сложно без морковки на палке делать свою работу хорошо?
Как-то раз в Лас-Вегасе не было при себе наличных. Я вообще стараюсь не носить её с собой в наш пластиково-электронный век. Таксист уверил, что кредитной картой можно оплатить, не проблема. В конце маршрута терминал насчитал мне сверх $16 долларов $4 комиссии за пользование карточкой и «вежливо» предложил выбрать размер чаевых: 0, 20%, 30% или 40%. Я, конечно, выбрал 0, поскольку аппарат уже взял 25% сверх счётчика.
Таксист устроил истерику: «Как так ты не оставил на чай? Ты должен оставить! Я с этих денег живу!» Даже швейцару пришлось вмешаться. Oh, well. Голосуйте, дорогой таксист, за более справедливые схемы оплаты труда и, соответственно, лучшую систему чаевых.
Извращённая схема ставит в неудобное положение посетителя, унижает исполнителя, и совершенно никак не помогает улучшить качество продукта. Всё решается простой банальностью — фиксированная для всех типов профессий минимальная оплата труда. Что может быть проще и справедливее?
В Китае могут оскорбиться, если вы попытаетесь оставить лишние деньги, я об этом уже писал более развёрнуто:
Лучший сервис — в Азии. Не мнящие о себе молоденькие девочки быстро и вежливо принимают заказ, наливают зелёного чая, отходят в сторонку и стоят. Стоит чуть вытянуть шею, они тут, как тут — готовы ответить на вопросы, что-нибудь принести-унести. Такая работа. Чаевые в большинстве азиатских стран оставлять не принято, а кое-где, например, в Китае, даже оскорбительно. Мол, не надо тут деньгами разбрасываться, они на дороге не валяются, мы и так неплохо живём, сказали сколько блюдо, столько оно и стоит. Есть и другая причина, о которой позже.
В России, если я правильно помню, было что-то вроде 10% чаевых. Их хотя бы считать просто.
В Новой Зеландии, можно бросить чаевые в общую банку с монетами на кассе или, если действительно понравился сервис, округлить счёт. Этот вариант кажется мне достаточно последовательным: есть цена, есть услуга, есть бонус за исключительность. Никто не оказывается в неудобном положении.
В виде заключения попробую написать «развёрнутее». Хорошая система — простая. Очень хорошая система — простая и никого не напрягает.
Система НЗ, Австралии, Японии, Китая — стран, где чаевые выполняют функцию вознаграждения, а не налога: есть простая работа, её человек за договоренные с работодателем деньги делает по-умолчанию хорошо. Если он делает её лучше, чем хорошо, то клиент награждает его ништячками. Последовательно, просто, логично, никто не напрягается. Плохого работника уволят. Плохой работник не получит чаевых. Клиент не напряжётся, что мало оставил, ибо любое вознаграждение хорошо и приятно. Это просто, логично и по-человечески.
Система США: есть простая работа, человек делает по-умолчанию её как попало. Чтобы делалось хорошо, нужно чтобы клиент доплатил. Сколько именно — неизвестно, клиенту нужно как бы намекать. Если платят хорошо, можно работать лучше, если платят очень хорошо, ещё чуть лучше. Постепенно верхняя граница размывается. Раньше было 10%, теперь вот 15%. Где-то уже 18-20%. Это «левые» деньги, нерегулируемые доходы — это сложно. Клиент напрягается, не оставил ли он слишком много, слишком мало, стоило ли вообще оставлять. Работник напрягается, если ему (лишь по ему ведомым причинам и понятиям) недодали сверх счёта. В итоге девальвируется смысл чаевых, как вознаграждения и как контроля качества. В простом процессе получения услуги за деньги появляется ненужный совершенно человеческий фактор. Чаевые, которые предполагаются, по принципу «если не накосячили» — это лишнее, ненужное межличностное взаимодействие. Я хочу спокойно пить утренний кофе, а не думать, доволен ли моим вознаграждением официант, что значило его выражение лица, не плюнет ли он мне в чашку в следующий раз. Эта система видится мне сложной.
Господа туристы-эмигранты, а как обстоят дела с добровольными вознаграждениями работников сферы обслуживания там, где вы бывали или жили?
Здесь в Окленде я вроде собрался с силами, чтобы написать почему, как мне кажется, нельзя жить в США. Если ещё точнее — почему бы лично я не хотел бы жить в США.
Если кратко, то в США работают вглубь, а в Новой Зеландии «вширь». Америка — это такая большая, большая Москва с кучей возможностей и без всякой жалости к винтикам.
Начну с очень грубого рассказа о том, как устроена медицина в США. Просто для примера. Таких «зацепок» для раскрытия темы поста можно найти гораздо больше (пенсии, например). Медицинская система — лишь одно из слабых мест системы.
Медицинская система избалована страховыми корпорациями, и лечиться в США супердорого. Сломал руку в Новой Зеландии (Канаде, Австралии) — 0, если в частной клинике и прямо сейчас — $6000, сломал руку в Америке — $60 000. Уже давным давно доктора привыкли получать деньги от страховых корпораций. Если я правильно понимаю, приблизительно так работает и обычная страховка: мятое крыло новой машины можно поменять у умельцев за $400, а по страховке они впишут в счёт $4000 – платить ведь будет корпорация. Таким образом без страховки в США болеть, мягко говоря, невыгодно и финансово нелегко.
Месячные выплаты по необязательной медстраховке в Новой Зеландии составляют лично в моём случае $33 (План Wellbeing). В Америке что-то подобное стоит, если не ошибаюсь, от $500 (вот, кто-то расписал семейные траты). Или вот: «За медицинскую страховку мы платим $5700 в год«. «Зато» налоги меньше.
Знакомые американские врачи искренне считают, что людям без денег лечиться не обязательно, то есть: медицина для избранных — это нормально. Приблизительно так же обстоят дела с высшим образованием — оно хорошее, вопросов нет, но очень дорогое и не для всех.
Теперь представим на секунду ситуацию. Скажем, вы хороший молодой специалист, работаете в чёткой компании, у вас есть стабильный доход, который позволяет выплачивать кредит за дом ($200 000 где-то), страховку ($500 в месяц где-то) и долг за образование ($25 250 в среднем, доходит до $80 000) но вдруг случилось ужасное — вы, скатавшись с друзьями на полигоны ядерных испытаний заработали лучевую болезнь и оказались недееспособным инвалидом без работы. Если пособия хватит на аренду жилья, то на выплату студенческого займа и уж тем более на медицину — вряд ли. В итоге вы оказываетесь на улице, становитесь наркоманом и грабите дома тех, у кого всё в порядке.
Страна, в которой возможен такой сценарий развития событий в отношении меня или моих близких или незнакомых мне людей (которые условно «грабят») — лично мне для жизни не подходит.
При этом, если вы американец, то скорее всего в силу индивидуалистичного воспитания (США зашкаливает по этому параметру в метриках Герта Хофстеде) во всех своих бедах вы вините исключительно себя. Может быть даже посещаете специально созданные для этого курсы помощи, на которых методично разъясняют, мол, всякое бывает — «shit happens».
В целом всё в конецепции развитого капитализма, без вопросов. Работаешь, крутишь бизнес — есть медицина, есть образование у детей, есть сервис, есть большая машина, ништяки и гаджеты с беспошлинным ввозом из Китая. Консюмеристский рай для людей с деньгами. Богатые богатеют, бедные беднеют — сами виноваты, хули.
Если винтик не может работать и заболел, это плохой винтик. В Сан-Франциско бомжей в три раза больше, чем русских во всей Новой Зеландии — 30 000. В богатом городе всем пофигу на сидящих на каждом углу бездельников, сумасшедших и инвалидов. В Лос-Анжелесе в центре вообще пиздец. Мне, человеку из, если можно так выразиться, соцстраны такое положение вещей не только не понятно, но и противоестественно. Неужели приятно жить и зарабатывать на жизнь в городе, где на всяком перекрёстке клянчат мелочь? Американцы сказали, что им ОК, это не их проблемы, это в каком-то плане свобода. Короче, повторение пройденной в школе индивидуалистичной модели: каждый сам за себя в жёстком мире капитализма. Велик контраст между богатыми и бедными.
США — это мировая Москва. Там все деньги, там весь бизнес, там вся экономика, там все инновации. Самодостаточный мир, в котором победили демократия и капитализм. Если есть амбиции по захвату мира, то жить и работать нужно, конечно, в США. Там больше — значит лучше. Страна возможностей, без вопросов. Вопрос о полярности мира во время посещения штата Калифорния выглядит риторическим. ВВП одного этого штата почти в два раза больше ВВП России, Австралии или Канады.
Если подытожить, в Америке работают над повышением уровня жизни богатых. В Новой Зеландии работают над улучшением, а точнее сбалансированной моделью жизни. В Америке «круто» — значит больше, выше, сильнее. В Новой Зеландии «круто» — это прежде всего гармонично. Новозеландский дзен называют «Kiwi lifestyle«. Здесь неторопливо ведут дела, не напрягаются, помогают ближним и так далее. Вам нравится в Москве? Езжайте в США, минуя всякие Австралии, Канады и Зеландии.
Цель Америки — сделать жизнь богатых лучше, фик с ним с неравенством.
Цель Новой Зеландии — сделать жизнь среднего класса лучше, работать над уменьшением расслоения общества.
