Здесь в Окленде время безостановочно несётся вперёд. Здесь нормально. Ни хорошо, ни плохо, ни «so-so», но нормально. Жизнь от зарплаты до зарплаты порядочно успокаивает. Теперь месяц состоит из четырёх недель. Неделя из понедельника, трёх дней до пятницы, и двух с половиной дней выходных.
Вчера, просматривая свои стихи, написанные пять-семь лет назад, понял — проморгал момент, когда можно начать говорить «это было давно», имея в виду то, что это было действительно давно. До этого было «в школе», «на первом курсе», «как работать начал», а теперь появилось «давно» — незастолблённое, ушедшее.
Поразительно, но раньше у меня не было прошлого. Согласитесь, ну, какое может быть прошлое у двадцатилетнего? У него есть лишь вчера. Признаюсь, я не очень хорошо себя помню до предпоследнего класса школы, а после затянул водоворот учёбы, музыки, длинных волос, кино, вина и прочих студенческих слабостей, потом инетересная работа, профессиональный рост. Столько всего стремительно изменялось за год, что сегодняшний день всегда оказывался продолжением дня вчерашнего. И можно было сказать «давно» о событиях недельной давности.
У одной моей знакомой есть личная теория о смене социальной роли. Проще всего будет объяснить на примерах. Предположим, вы сегодня сдали вступительные экзамены и завтра вы уже студент, а не школьник, как привыкли быть сколько себя помните. Ответили «да», надели кольца и вы теперь часть собственной ячейки общества. Родился ребёнок — вы теперь родитель. И никому в общем-то нет дела до того, хотите вы играть по новым правилам или нет — просыпаетесь утром, и вы гусар! У вас есть форма офицерская, конь. Вы знаете, как его зовут и, что самое главное, конь знает вас.
Очевидно проглядывается связь между появлением «давно» и частотой смены социальных ролей. Чем реже меняются роли, тем больше и тяжеловеснее становится прошлое.
P.S.: Аудио-материалы для поста, слушать и читать: The Raconteurs — Steady as She Goes (6,5Мб)