Секретные свитки и витки

2014-05-28 17.55.32-1

Здесь в Окленде я установил новый супермодный, [как когда-то Инстаграм], апп под названием Secret. Если вы ещё не слышали, это сырое, постоянно вываливающееся приложение позволяет анонимно делиться коротенькими записочками, секретами. Анонимность нынче в моде. В остальном мы наблюдаем ещё один виток спирального развития социальных сетей. Ниже поясню на примерах.

Лет пять назад я увлекался движением Post Secret, основанным в США. Некий товарищ предожил людям слать ему анонимные открытки, если их что-то мучает. Оказалось, что очень многим такая терапия помогает справиться с глубокими душевными шрамами. Я помню даже пару книг купил на Amazon. Есть есть хоть какая-то способность к эмпатии, книги эти нельзя листать без содрогания. Это heavy shit. Изнасилования, растление, выкидыши, травмы, рак, смерть, страдания, самоубийства — можно представить, о чём пишут отчаявшиеся люди. Рукодельные открытки, как формат визуального оформления, мультиплицировали эффект. Смотрите сами.

В США периода десятых идёт борьба за ‘privacy’, непереводимое и подобно слову «демократия» не очень понятное русскому человеку понятие. Эту тему понимают и Павел Дуров со своим WhatsUp-клоном под названием Telegram, и укрывшийся в России Сноуден, и купившие за миллиарды долларов Snapchat ребята. К примеру, смысл последнего в том, что фотографии закачиваются в интернет по защищённому соединению и хранятся там ограниченный промежуток времени, а после исчезают навсегда. Идёт борьба за свободный интернет, как средство самовыражения и площадку для реализации права на свободу слова. Что-то знакомое.

Знакомое до боли. Сегодня в Secret проскочило: «А правда, что Алавар загибается и вообще всё плохо?». Флешбэки, флэшбэки!

В 2002 году я работал в службе технической поддержке одного из проектов хитрожопого Довганя, который по стечению обстоятельств разрабатывался новосибирской компанией «Алавар». Там я имел возможность познакомиться с удивительно талантливыми людьми и влиться в ювенальную тусовку новосибирского ЖЖ. Юзер nsk-fif насчитывал тогда меньше сотни участников. Большинство персонажей ещё не развиртуализировались. Встречи-пьянки, в которых участвовали 15 жжистов считались большим событием. Кто-то строил схемы половых отношений (да-да, Вова, мы всё помним!), а кто-то мочил всех вируалами налево и направо, Дима Смирнов, например, достаточно долго и публично воевал с бывшим парнем своей нынешней жены, почти подрались в реальной жизни. Интеллектуальные и матерные, завуалированные игрушечными альтернативными эго, перепалки — в начале нулевых это был воистину дух свободы, который в нынешней «кириллической» версии ЖЖ/SUP совершенно утрачен. И секреты были, и гадания, кто есть кто.

Так вот в молодёжно-анонимном ЖЖ 2002-го года одной из постоянных тем была, как можно догадаться: «А правда, что Алавар загибается и вообще всё плохо?» С тех пор прошло 12 лет. Поменялись девайсы, поменялось название аппа, поменялся формат, поменялся цвет и вкус, но суть, квинтэссенция осталась точно на том же месте. Как и компания Алавар (Саша, привет!), которая «дохнет» все эти годы, никак не испустит дух.

В итоге такое моё интернет-старпёрство не позволяет насладиться модным приложеньицем и не добавляет радости анонимного говнообщения в новом старом формате. Хоть бы темы сменили, ей богу. Поеду домой есть пельмени.

Комментарии

 

Подполье

2014-05-18 15.10.15-2

Так вышло, что постсоветские августовские путчи происходили аккурат в день рождения мамы. Дома были гости, цветы, стол накрыт, чаёвничали. Не помню точно в каком году, 1991 или 1993, мы с братом увлечённо смотрели по телевизору среднеазиатскую сказку с пустыней, джинами и какой-то захватывающей анимацией — до сих пор не могу найти, что это было. Внезапно киноленту прервал специальный выпуск новостей, и диктор знакомым советским голосом сделал некое заявление. Смысл его оказался для меня, ребёнка 8-11 лет, неочевидным. Зато взрослые встрепенулись, начали что-то активно обсуждать.

По телевизору показывали танки, а через какое-то время то ли какой-то нейтральный балет, то ли вообще цветные полосы стандартного тестового экрана. Днерожденный праздник не шёл своим чередом. Каждый новый гость начинал разговор с фразы «Вы слышали?» Мы с братом болтались между домом и беседкой в саду, играли с детьми друзей семьи.

Краем уха я зацепил одну из бесед, в которой активно, как-то пафосно даже, взрослые обсуждали, мол, пришли новые времена, неизвестно, что будет дальше, если будет трудно, уйдём в подполье. Как в гражданскую войну.

Что такое подполье я знал прекрасно. Под полом, в погребе мы хранили банки, картошку, морковь в огромном баке с песком, лук, завязанный в косы. Люков с кольцами, о которые я многократно запинался, было три: один для рассады, другой для картошки, третий для водопроводчиков. В первом пахло корневищами и плесенью, было холодно и темно. Во втором лежалой картошкой и белесыми корнями, которые медленно росли из прожилок в грунте, в этом подполе светила лампочка, и для неё даже был отдельный, достаточно тугой выключатель на стене. В третьем чуть отдавало канализацией и водопроводчиками. Почему-то это подполье и изредка приходящие сотрудники ЖКХ в грязных сапогах совпадали по душистой характеристике.

Признаюсь, мало приятного было связано с подпольем. Один раз я слишком бесшабашно вбежал с улицы и натурально свалился в открытый люк. Удар был смягчён крёстной, на которую я упал с двухметровой высоты. Второй раз, качаясь на стуле перед компьютером, не рассчитал силу толчка и спиной, головой вниз полетел в подпол с картошкой. Сильно испугался и прилично ободрал голень.

И про гражданскую войну красных и белых читал у Гайдара и слушал музыкальные инсценировки по Светлову, где приходилось молодым комсомольцев лет уходить в подполье. В произведении «20 лет спустя» подростки, скрывающиеся от меньшевиков и петлюровцев в захваченом барском поместье, читали друг другу стихи и рвались в бой. Но вынуждены были уйти в подполье, когда белые вошли в город. Я представлял огромный погреб с сетью разветвлённых ходов, этакую землянку, в которой ютились юные революционеры, пели патриотические песни и цитировали Дюма. Там наверняка тоже пахло картошкой. Зато у них были маузеры и гранаты. Не зато — все умерли.

После телеобращения ГКЧП и эмоциональных сцен обсуждения неизвестного будущего промеж взрослых до самого одиннадцатого класса, мучил меня воспрос: зачем в подполье? Как мы там поместимся? Что мы будем делать в подполье-то? Мы там будем прятаться? Так вроде никто не нападает. Или будет война, ядерная или гражданская? Если гражданская, то обязательно должны быть белые и красные, но вроде ж все за одно, с кем воевать?

В таком недоумении закончился мой СССР.

Комментарии

 

Сколько стоит жить в Окленде

2014-05-04 15.47.44-1

Здесь в Окленде я уже писал о том, сколько что стоит: транспорт, еда, мобильная связь, рента и многочисленное прочее. Было это три года назад. Думаю, пора обновить информацию. Сразу скажу, жить в Окленде не дёшево. Но ничо в целом.

Читать дальше →

Комментарии

 

Я достаю из широких штанин, короче

Processed with VSCOcam with a6 preset

Здесь в Окленде я, конечно, пропустил курьера, и пришлось ехать на почтовое отделение. Несмотря на это, наконец-то получил документ, позволяющий перемещаться по миру без особенных проблем — чёрно-белый паспорт гражданина Новой Зеландии.

Свежий цветной блокнотик хорошо пахнет и радует весёлыми картинками, которые различаются от страницы к странице. С фотографии на визовых офицеров будет смотреть загорелый араб, настолько плохо получился снимок. Что, надеюсь, не помешает проходить через биометрические ворота в аэропорту, которые уж много лет впечатляют меня футуристичностью технологии: робот на границе решает, разрешить ли жалкому человеку попасть в страну.

Можно теперь более предметно изучать интерактивную карту KAYAK на предмет доступных направлений.

О том, как я получал гражданство, пошагово, можно почитать тут. Довольно долгий, но отнюдь не сложный процесс.

Комментарии

 

Каротиновый оскал

2014-04-27 16.00.29-1

Здесь в Окленде я не так давно искал себе работника в компанию (кстати, нашёл за несколько дней), и в очередной раз натолкнулся на необычную трещину в восприятии. Мы опубликовали объявление о вакансии с довольно простыми и понятными условиями. Документ по ссылке называется «Как мы работаем в Sliday» и был написан года три назад, исправлен и дополнен несколько раз, и можно сказать с уверенностью — он работает. Так вот после публикации в очередной раз пришли восклицательные комментарии в духе «за такие копейки работать будут только дураки», «попробуй сам прожить на эти деньги!» и «вы эксплуататоры, никогда не найдёте никого с такими условиями». Достаточно бессмысленные, как вы понимаете.

Прелесть свободного рынка в золотом балансе, гармонии спроса и предложения. Я, как работодатель, изложил свой «спрос» в объявлении. Появятся ли на него «предложения»? Поживём, увидим. Надеюсь, где-то в мире, который нынче очень мал с учётом специфики наших цифровых дел, есть довольно много людей, желающих удовлетворить мою нужду своими знаниями и навыками.

Аналогия нашего объявления: лавка со специфическими товарами, рассчитанными на весьма определённую аудиторию. Цены устанавливаются по желанию владельца с учётом, конечно, прошлых долгов, настоящих трат и будущих вложений.

Аналогия комментариев странных людей: прохожие, не входящие в число потенциальных покупателей, однако, при этом по какой-то своей причине недовольные нашими ценами, останавливаются у входа и кричат, мол, цены конские, покупать такое могут только идиоты. Последнее оскорбляет не только владельца лавки, но и её клиентов. Зачем вымышленный прохожий так по-свински поступает? Это я и пытаюсь понять.

Если предложение ему не нравится, возможно оно не для него — проходи, прохожий, мимо. Разве публичное проявление неприязни к общепринятым правилам рынка и участникам сделки добавляет хоть какие-то баллы по шкале крутости? Крикливые персонажи тем самым набивают себе цену? Какой-то другой работодатель это заметит и предложит офигенную позицию за такой твёрдый внутренний стержень? Или я вдруг передумаю и поменяю бизнес-модель, которая много лет работает, и всех оставляет довольными? Ни на секунду не соглашусь, что меня должна мучить совесть из-за некоей, очевидно, присутствующей в этой ситуации «несправедливости». В чём эффект наебалова — я так и не осознал.

Побывав на обеих сторонах баррикад, так сказать, поработав на дядю и став ныне в каком-то смысле дядей, я, как кажется, на своей шкуре прочувствовал психологии наймитов и нанимающих. Годы бестолкового фриланса и офисной работы не дают прокиснуть.

Если судить о новозеландских зарплатах по объявлениям на trademe.co.nz, то они окажутся на 10-15% выше реальных сумм. Почему? Рекламный эффект и всё те же законы рынка.

Сколько стоит час работы фрилансера? Не сколько за него хотел бы получать фрилансер (ибо, как и со сроками, люди склонны ошибаться в разы). Не сколько написано в похожих объявленияъ. А ровно столько, сколько за него этому конкретному фрилансеру платят.

Это нечестно! Это слишком мало! На такие деньги нельзя прожить! Значит эта работа не для вас. Цена договорная. В договорённости участвуют две стороны. Я, как фрилансер, не хочу наниматься за гроши. Я, как владелец бизнеса, не хочу сотрудничасть с человеком, который недоволен условиями и будет трудиться спустя рукава ради недостаточно крупной по его мнению морковки.

Книги по мотивации учат, что деньги не самый лучший стимулятор продуктивности и рабочих отношений вообще. Их должно хватать, вопрос денег должен быть закрыт. Если этого не произошло, каши не сваришь.

Комментарии