Здесь в...

Одно дело в год

Здесь в Сантьяго я быстренько обновлю заброшенный уже было концепт. Много лет назад я сформулировал формулу, которая помогает двигаться по жизнь без особенного стресса для себя и окружающих. Суть метода заключается в том, чтобы позволять себе прокрастинировать сколько угодно, болтаться без дела, симулировать, экспериментировать, ошибаться — всё это ОК, если выполняется одна единственная цель в год.

Как в компьютерной игре, где сохраняться можно только иногда и в специально отведённых для этого местах — не важно, чем ты был занят в промежутке, важно, что ты добрался до чекпоинта; теперь можно продолжать проходить игру дальше с этого места даже, если свет моргнул.

Помогает следующее упражнение: опишите, начиная с прошлого года, что такого большого вы добились? Уверен, получится, что не зря всё это. Почти уверен, что настроение улучшится. Надеюсь, что появится вдохновление для будущих целей.

В 2020 я хочу выучить испанский и научиться зарабатывать на жизнь вне зависимости от местоположения на глобусе.
В 2019 году я хотел попробовать выскочить из благоприятного новозеландского пузыря, и мы всей семьёй уехали в Чили.
В 2018 году я хотел свой стартап (опять), и мы подняли с колен Карму.
В 2017 году я очень, очень, очень хотел перестать платить две ипотеки, а старый дом не продавался. Поэтому мы просидели почти всё время в Окленде. Дом продался, это было большое дело, очень скучное, но важное.
В 2016 году году я хотел найти хорошую школу для ребёнка, и мы переехали в детско-родительско-пенсионерский район. Купили второй дом.
В 2015 году я хотел избавиться от необходимости покупать и продавать автомобили, и стал снимать электромобиль. Потом продал и его, стал свободнее. Было много родительства: маленький ребёнок — это ужасно прекрасно.
В 2014 году я хотел, чтобы мои родители получили вид на жительство в Новой Зеландии, и они получили. Я паспорт в этом году получил.
В 2013 году я хотел стартап, и мы запустили «фэшн-инстаграм» Do You Like It? Он сдох, конечно, но мы научились.
В 2012 году я хотел семью — и у нас появился чудесный мальчик Лукас.
В 2011 году я хотел решить квартирный вопрос и купил в декабре дом.
В 2010 году я хотел открыть свою компанию и перестать ходить в чужой офис — так появилась Sliday
В 2009 году я хотел научиться работать в Новой Зеландии и выплатить большой долг, накопившийся после полугодового путешествия. Научился, выплатил.
В 2008 году я хотел получить вид на жительство в Новой Зеландии, и прокатиться по Азии — получил, уехал, как планировалось.
В 2007 году я хотел остаться в Новой Зеландии, разобраться с рабочей визой, разобраться с тем, как тут жить. Было жутко интересно и не очень сложно. Разобрался, остался.
В 2006 году я хотел поехать, попробовать пожить и поработать в Новую Зеландии — собрал $5570 и поехал, хули.
В 2005 году я хотел посмотреть, как оно вне России, и присутствуют ли там вообще разумные формы жизни. Полгода жил в провинциальном Китае.
А вот в 2004 году я ничего не хотел. Работал потихоньку, бегал от армии, съездил раз на Алтай, кажется, один раз в Бурмистрово. Родители, кажется, приезжали. А я думал, что нужно съезжать с квартиры на улице Академической 4 и ходил в гости к друзьям: Илье ‘Zepp’ Стахееву, который жил в конце той же улицы, к Диме ‘Spectator’ Смирнову, что через дорогу, Вале ‘Woobinda’ Мерзликину на Морском проспекте тогда обитал, кажется. Кофе мы пили в NYP-кофейне на том же Морском. Жизненное пространство и знакомства были замкнуты на аську, ЖЖ и Академгородок. В «городе», в Новосибирске, я в 2004 году был всего лишь раз. Много курил, по ночам работал и играл в Mortal Combat, думал, что вот напишем мы нашу супер-игру и станем миллионерами. Игру написали, кстати.

На этом хронология больших целей заканчивается, можно сказать, что не было у меня каких-то больших желаний и целей до того периода. Было пущено всё на самотёк и как-то вяло тянулось. Период между активными студенческими годами и бесцельной молодостью в рамках Академгородка — это жизнь, затуманенная алкоголем, табаком, другими лёгкими наркотиками и инвертированным графиком сна, из которой помнится не очень много. Лишь блог хранит позор старины глубокой.

Это конец поста «Одно большое дело в год». Резюме таково: чтобы не было грустно об ушедшем, я стараюсь планировать жёстко на один год вперёд одно большое дело. Если постепенно идти к цели, то в промежутках можно пинать балду и всячески отвлекаться. В отвлечениях прокачиваются хобби (например: пока делали Карму в 2018, я хотел вспомнить, как играть на фортепиано: купил цифровое пианино и осилил его до уровня третьего класса музыкальной школы.), в больших делах — фиксируется движение вперёд.

Комментарии

Абьюзивные отношения с говном

Здесь в Сантьяго мы приземлились, не без труда вызвали нелегальный Убер, вписались в квартиру и тотчас разложили вещи из трёх с половиной чемоданов по шкафам и поверхностям. Сразу получился как бы дом. Мы будто опрыскали концентратом своего семейного запаха чужое гнездо — и стало наше.

Начну издалека. Когда-то давным давно, сразу после рождения ребёнка, семь лет назад то есть, мы жили в далёком углу нифига не премиального Западного Окленда, я работал из дома, партнёрка только-только вышла на работу с частичной занятостью, денег было мало, сна тоже мало, зато стресса и переживаний о том, куда это всё движется — много. Мебель в доме, стоит отметить, была вся попользованная, со вторичного рынка, так сказать, или дешёвая. Датские дизайнеры не просто так столетиями свой хлеб кушают — их гадски дорогие стулья отличаются не только ценой и качеством, но и удобством на них сидения. Икеи в Новой Зеландии нет (вроде будет в 2021), и новая дешёвая мебель делается из дерьма и палок. В результате — всё, на чём мы в рамках нашей пещеры спали, сидели, всё, за чем ели — доставляло лёгкий дискомфорт. Не отвратительно-ужасно, но, говоря языком стартапа, 4 из 10 по шкале «я бы посоветовал этот диван друзьям».

Ради какой-то мелочи, подарка знакомым, если я не ошибаюсь, мы оказались в мебельном магазине, заставленном прекрасной дизайнерской утварью. И вот жена видит жёлтый диван. Диван видит её. Жена вспоминает, как сейчас нелегко: маленький ребёнок, работа, муж-предприниматель с большими планами, но сравнительно скромными доходами, пост-родовая депрессия, просто депрессия, беспокойство — всё как-то нахлынуло. И привиделось ей, что всегда так будет: всегда будет временно, всегда вторяки, всегда неустроенно, всегда «потом», всегда для кого-то другого, а не для неё, всегда будет стрёмная мебель, а этот чудесный, новый жёлтый, свежий такой, многообещающий, по-настоящему комфортный, блистательный, экстраординарный, самый лучший во вселенной диван за пару тысяч — он достанется кому-то другому, кому в жизни больше повезло, кому меньше не повезло. Нахлынуло, и зарыдала мать моего ребёнка над бархатным дизайнерским диваном.

Мои чувства, глядя на всё это, были смешанные: умиление, удивление, сочувствие. Так вдвоём над диваном и всплакнули, и тотчас рассмеялись этакой глупости: из-за хлама какого-то слёзы лить! Диван сей момент купили с доставкой к двери. И жили с ним счастливо все эти годы.

Перед отъездом из Новой Зеландии в Чили, чтобы сдать пустой дом, и попробовать себя в амплуа рантье, мы обязаны были весь хлам раздать, распродать, выбросить — избавиться от него. Сказать говну прости и прощай. Всё, что было нажито за декаду в одном городе двумя взрослыми людьми с ребёнком — на каждый объект в отдельности нужно было строго посмотреть и решить его немедленную судьбу: на склад (за деньги), на свалку или к друзьям (если возьмут).

Тут-то и проявилось второе дно всех этих близких сердцу вещей.

Они начали вертеть нашими с ними отношениями, как девятнадцатилетние первокурсницы и первокурсники.

Говну было наплевать, сколько лет мы строили планы о том, чтобы уехать куда-то и покинуть его. Ему не было дела до того, сколько будет стоить его хранение, сколько возьмут грузчики, сколько нужно будет потратить пластика с пузырьками. Говно, не заботясь о наших чувствах совершенно, давило на жалость и подкидывало воспоминания вроде истории о жёлтом диване выше, свежие ещё картинки из прошлого, мол, помнишь, хозяин, «как было весело, помнишь, как было хорошо»? Типичные токсичные манипуляции, присущие абьюзивным отношениям, в которых одна сторона манипулирует другой.

Мы думали, что владеем жёлтым диваном. На деле, жёлтый диван был наш хан, бай, владыка и падишах.

Как жёлтый туман из повести Волкова, усыпил наше бдение и эгоистично перетянул одеяло на себя. И таких «диванов» оказался полный дом! Всех пришлось гнать поганой метлой ради идеи освобождения от мещанского, «вещанского» гнёта.

В конце стало намного легче. За день до вылета в Южную Америку, у порога стояли наполненные под завязку ёмкости-чемоданы с самым необходимым, элитарным, концентрированным говном. Мы стали немного свободнее и чуточку счастливее.

Комментарии

Видеочаты про Новую Зеландию уходящей декады

Здесь в Буэнос-Айрес я закрываю долги по сделанным когда-то под новый год обещаниям. Популярное занятие: «New Year’s resolutions» — список обычно включает в себя слабовыполнимые дела и планы, которые редко реализуются. Я давным давно перестал в такое верить, и даже мантру «одно большое дело в год» подзабросил. Однако, Вконтактик сам себя не удалит, кто-то должен до него добраться.

Оказалось, что GDPR или нет, вертели они всё это — по-простому экспортировать всю личную информацию и потребовать удалить всё моё личное с серверов Товарища Майора — невозможно от слова никак. Пишите, говорят, в службу поддержки, а там их «накрыло волной сообщений», и заявки не принимают, закрыто окошечко на перманентный обед, как в советском кафетерии.

В итоге выкачал, что было полезного и бахнул вручную. Бесплатно наполнять чужую базу данных где-то там в недрах путинских дата-центров я не нанимался.

«Полезного» во Вконтакте было не много: лишь несколько не очень-то раритетных аудиозаписей и ошмётки видеочатов о Новой Зеландии, коими я и поделюсь ниже.

Занятно прежде всего то, что влоггингом я переболел примерно десять лет назад, когда и платформы-то такой не было. Понимаю, что звучит сие, как стариковское, кхе-кхе, кряхтение, но, что было, то было: стримить в 2010 году приходилось через ustream.com или через неплохой для того времени yatv.ru. Раз в неделю мы с читателями этого многзамшелого блога собирались здесь в текстовом чатике (Telegram тоже не было) и обсуждали загадочную и экзотичную Новую Зеландию, и всё, что с этой страной связано. Время от времени я приглашал в гости друзей и знакомых: кто-то был из киноиндустрии, кто-то из логистики, кто-то родитель, кто-то программист. Ни светом, ни качеством звука заниматься желания не было, ожидания от подобного рода контента были очень низкие десять лет назад. Снято на два оголённых провода. Аудио записано через пластины из ушного воска.

Есть, к примеру, видео, про то, как я, миллениал с бритым подбородком, покупал дом в Окленде, и это не казалось тогда ничем таким особенным: потому что дома стоили буквально в пять раз дешевле, чем после внезапного взлёта цен.

Всего удалось вытащить девять из восемнадцати выпусков. Информация частично устаревшая, частично верная. В Новой Зеландии, как вы помните, стабильность и в целом вещи меняются медленно.

Видеочаты продолжались где-то полгода, до середины 2011, а потом надоело и это.

✅ Удалить Flickr
✅ Удалить Instagram
✅ Удалить Facebook
✅ Удалить Вконтакте
…

Комментарии

Почему мы уехали из Новой Зеландии. Опа.

Здесь в Буэнос-Айресе, жарища, запах бензина и переспелых фруктов и мы пока в подвешенном безместье и безвременьи — в лимбе.

После пятнадцати лет в Новой Зеландии мы с женой обоюдосогласно решили выскочить из комфортного пузыря, чтобы жизнь не так стремительно пролетала мимо, чтобы не утекала сквозь пальцы, и мёдом не казалась.

Как-то будучи в Мадриде мы оставили ребёнка с бабушкой и вырвались вдвоём с женой — просто погулять по столичным улицам. Пили в середине дня винишко, ели миниатюрные закусочки и полусерьёзно обсуждали традиционное «зачем всё это?» От вина ли, от хамона ли, от кризисности среднего возраста ли, так или иначе, мы пришли к выводу, что год 2020 должен стать особенным для нашей семьи. На то было несколько причин.

Нашему сыну только исполнилось семь лет. После рождения ребёнка, как многие знают по опыту, а другие читали в книгах, наступает новая фаза жизни. Первые полтора года я вообще помню плохо из-за постоянных недосыпов и стресса младородительства. Потом наладилось, вошли в колею: детский сад, кружки, секции, фортепиано, школа общеобразовательная, цирковая школа, встречи со сверстниками, отвести к девяти утра, забрать в три, ты сегодня можешь? Нет. Тогда я. Или няню попросим? Не знаю. Ты ей заплатила за прошлую неделю? Вроде да, но надо ещё наличных снять. Ты выставил детское кресло на аукцион? Не забудь купить для завтрака ему каши и карандаши они в школе просили. Родительский комитет прислал какие-то бумаги опять, надо разбираться, ты смотрела, что хотят? Я пробежала по-диагонали, вроде скидываются на одежду для бедных детей, и поездка на фабрику мороженого будет, пишут. Обувь какую-то специальную надо? Да, надо купить новые закрытые сандали, кстати, они писали, что можно любые, но цвет обязательно чёрный! Хорошо, заедем в выходные после пианино. Тебе ответила учительница китайского? Нет, она плохо отвечает, не будет у нас китайского похоже. Я напишу ей после своего испанского вечером. ОК. В бассейне сказали, что он жаловался, мол, очки протекают, надо новые купить или из старых десяти миллионов пар выбрать те, которые не текут…

Вошли в колею не хуже римской: на века сделана. На декады уж точно, в нашем случае.

Секретный список дел, составленный в Мадриде, был так творчески назван, что спустя полгода, когда после очередного торжества обыденности, мы решили к нему вернуться, не смогли его найти. Потом нашли.

Финальная цель дьявольского плана: уехать из Новой Зеландии в испано-говорящую страну. В Сантьяго, Чили, например.

Договорились с женой, чтоб воду в ступе не толочь, что будем каждый день закрывать хотя бы один пункт, чтобы крохотными шагами приближаться к финишу. Например, пункт «сдать дом» включал в себя почти два десятка подзадач, включая «пристроить кроликов» и «застраховать арт, чтобы не возить». И таких было больше сотни. Разбить огромную далёкую задачу на мелкие микро-дела помогло нам не унывать и с уверенностью смотреть в будущее весь год. Самым сложным оказалось — найти англоязычную школу ребёнку в Сантьяго, но, если честно, я не хочу вдаваться в подробности самой последовательности действий. Каждое из них в сущности банальнее некуда.

Мы сдали дом. Мы собрали вещи и заперли их в сарае. Мы раздали что-то годное друзьям. Мы знатно расхламились. Последнее — само по себе повод для отдельного поста.

Я всегда стараюсь смотреть на вещи в общем и целом.

Выйти из зоны комфорта — по сути единственный шанс не профукать отведённое нам время.

И мы вышли ого-го как! Наша крохотная семья, ячейка общества приматов, сидела себе в уютненькой, в меру тёплой, в меру холодной, безопасной пещерке и бах! Теперь мы скитаемся где-то в поисках новой пещеры. Очень контприродное мероприятие в целом. Панические атаки в духе «обожемойчтомытворим?!» регулярно окатывают холодным потом, как океанский прибой. В самолёте проснулся, думаю, где я вообще, и зачем?

За последний месяц у нас не было возможности не упоминать о поездке в разговорах с друзьями и близкими. Сформировался единый набор вопросов.

Зачем?

Потому что мы можем. Потому что так удачно складывается. Жена может взять неоплачиваемый отпуск на год с обязательным сохранением позиции. У ребёнка ещё нет железобетонных социальных связей, и мы, «мамочка и папочка любименькие», его самые лучшие друзья. Чем старше он будет, тем важнее будет непосредственный круг его общения. Либо сейчас уезжать, либо через десять лет, когда он школу закончит. Десять лет это долго, нам показалось.

Я хочу показать ребёнку, что английский язык и англо-саксонская культура — не основная система мироположенья, не уникальная вовсе.

Я хочу показать своему русско-английскому сыну, как всё связано: как слова кочуют из страны в страну, как люди кочуют. Хочу, чтобы у него в голове сошлось: вот жили арабы, строили храмы в Севилье, вот они сели на корабли и переплыли океан, победили индейцев и стали жить на новом материке. Со временем получилась своя искажённая версия арабо-европейской культуры: LATAM получился. Огромный пласт культуры открывается, если выучить их язык. И таких языков и пластов — куча.

При всей моей активной антирелигозной, скептически-атеистичесой направленности — жить в сильно верующей католической стране — часть «зачем». Я хочу, наглядно показать сыну: в мире разные страны с разными традициями, но мы все одно большое племя. Мы должны стараться принимать других, такими, какие они есть. Даже если они верят в сумасшедшие идеи, это не делает людей плохими или глупыми. Плохие идеи — просто сгустки многовековых заблуждений, которые в современном глобальном мире, где можно вот так за ночь метнуться через полмира за океан, пыль и тлен, электромагнитные импульсы в головах бесполезных и бесцельных мелких частичек, которые есть люди.

Я хочу, чтобы поездка стала для нашего ребёнка активным курсом гуманитарного образования, которое, скажем так, вширь. Научим его потом «вглубь», и будет цельнометаллическая, сбалансированная личность. А чо нет?

Опять иммигрировать, разбираться со всем?

Иммиграция, да не совсем.

В английском языке для иностранцев есть как минимум два слова: «immigrant» и «expat».

От иммигранта ожидается приятие культуры, желание разобраться в порядках, выучить язык; к иммигранту нередко отношение предвзятое — где-то «понаехали», где-то просто «надоели уже». Многих, например, раздражает, что иммигрант плохо говорит на языке страны его приютившей. Это свойство человеческой племенной природы — относиться к чужакам настороженно. На всякий случай.

Экспат — это Марко Поло, это Васко да Гама, это человек из другого мира, который тут хоть и надолго, но временно. Многих, например, умиляет, что экспат старается выучить язык страны, в которой он решил провести время.

Иммигрантами мы за последние пятнадцать лет в Новой Зеландии побывали наотличненько, когда-то давно-давно, в прошлой жизни, я был экспатом в Нанчанге, и я хочу это попробовать в том же смысле и может быть слегка более стеснённом (см. в словаре «семья») формате.

Почему в Чили?

Мы были там два года назад. Жена увлекается языками, и испанский очень хорошо заходит. Я как-нибудь по ходу разберусь, как разобрался в своё время с английским.

Проехав Чили сверху донизу, мы почувствовали, что страна молодая, развивающаяся;, люди доброжелательные и готовые помочь. Туризм ещё не набил оскомину и многим по-настоящему интересно встречать заезжих, общаться с ними на ломаном испанском. Нам понравились природа, еда, люди. Нас впечатлил уровень развития Санхэттэна; и природа курортной части с вулканами, и дикая Патагония понравилась. Съездили в Испанию (условную «Европу») и не нашли там того же.

Да, мы знаем о беспорядках и потенциально гражданской войне. Поживём, увидим. В любой момент можно улететь обратно.

Да ладно год, вы навсегда уезжаете…

Как в мире стартапов: первая версия выглядит ужасно, но работает, и шаг за шагом улучшается — так декады, постепенно вырастают единорожные бизнесы-гиганты. И у нас так: при наличии выбора, будем действовать по ситуации. Революция в Чили? ОК, сядем и придумаем, что дальше.

Если окажется, что можно жить везде, это будет нехилое такое магелланово открытие в рамках нашей крохотной семьи.

С ростом Кармы, нашего кустарного стартапа, который уверенно встаёт на ноги как минимум последний год, для меня, как предпринимателя, появился отдельный интерес, профессиональный вызов, если хотите — вырастить многомиллионную компанию, работая, удалённо. Пока получается, и будет лучше, я уверен.

По поводу возвращения — я полагаю, что Новая Зеландия — это одна из лучших стран мира и очень хорошая база. С чёрными папоротниковыми паспортами мы по возможности посмотрим бóльшую часть мира.

В Новую Зеландию мы обязательно вернёмся. А пока поживём немного в Аргентине, привыкнем к чилийскому часовому поясу — и в Сантьяго!

P.S.: Я давно удалил Инста, недавно удалил Facebook, и буду больше писать в свой личный блог. За ежедневной соцактивностью и фото можно следить у меня в @stas_kulesh, там на удивление ЖЖ-шная тусня возобновилась.

Комментарии

Хорошо ли в Новой Зеландии? Возможно, лучше всего.

Здесь в Окленде я забросил бложение и перешёл в основном в Твиттер. Основную часть моей жизни теперь занимают семья и работа. Работа делится на две части: сервисы и продукты.

Годы приходят, проходят и уходят: скоро сорок, и пока есть силы, то максимальный упор в семье делается на незабываемые моменты — время с быстрорастущим ребёнком, усиление взаимопонимания с женой, например. На трудовом фронте, где, как мы шутим в офисе мой бизнес-партнёр — это в каком-то духе «рабочая жена», с которой тоже не всегда легко, и вот уж больше десяти лет спустя, всё притираемся — на работе делается всё, чтобы увеличить пассивный доход. Материальные излишки сгорают в ипотечной топке или откладываются долгий ящик.

Приблизительно пять лет уж как денежный вопрос, можно сказать, решён. Ну или задвинут на второй план, ибо в семье двух здоровых работающих молодых профессионалов со всего лишь одним чадом.

После почти пятнадцати лет в Новой Зеландии, наступило насыщение средой. Здесь очень многое, почти всё, стало обыденно и понятно. Большинство бытовых задач и не задачи вовсе, ибо решаются механистически, без включения мысленных процессов. От этого, как от монотонной, повторяющейся изо дня в день, дороги из дома в школу, на работу и вечером домой — недели пролетают стремительно. А с ними и месяцы, и кумулятивно — годы.

Сын пошёл в школу. Школа в приличном, тихом районе. Здесь зéлено, парки кругом, рядом океан, и нет пробок. Лишь белые новозеландки с собачками гуляют взад-вперёд по вечерам. На удивление гомогенный этнический состав.

В школе всё налажено, традиционно, незыблемо: директриса, которую дети зовут за глаза «динозавр», занимает этот пост больше 23 лет; завуч, её заместительница — 22 года. Они команда, и учебный год, я уверен, пролетает, как поворачивается колесо хорошо смазанного парового двигателя. Расписание жизни родителей формируется с учётом предсказуемого учебного графика этого уважаемого общеобразовательного государственного заведения. Каникулы, плюс-минус неделя — это, когда мы куда-то можем ехать. Учебные дни — это когда в девять надо быть выдвигаться, а в три часа дня надо обязательно забирать, или организовывать (бесполезную весьма) продлёнку. Тик-так, тик-ток.

Из почти 20 лет опыта работы в цифровой сфере, «на дядю» трудиться довелось лишь года три. Я всегда ощущал внутренний бунт против любого рода непоколебимых ограничений. Будь то необходимость получать отличные отметки в университете, просыпаться в положенное время, заполнять отчёты, выполнять поручения, подстраиваться под токсичных клиентов или начальников… Всё это трата жизненного времени и космического пространства.

У свободного человека — выбор есть всегда.
Все правила и люди их насаждающие — не железные.

Структура новозеландской школы Восточного Окленда такова, что дайте мне любой день из следующей декады (!), и скорее всего с точностью спутниковой навигационной системы я смогу ответить где я буду находиться и чем скорее всего буду занят. Мы очень счастливые родители, которые не чураются своих обязанностей и времени, проведённого с чадом, но устаканенная, фаталистичная почти предопределённость и ощущение утекающего сквозь пальцы времени — это депр, депр, депр. А ведь нам и сорока лет нет!

Я очень люблю перечитывать (ну или пересматривать) эссе «Это вода», написанное для выпускной речи самоубившимся в конце концов Дэвидом Фостером Уоллесом.

Безнаказанная предсказуемость и банальный кисель. И без того хаотичная, пустая по сути жизнь — которая пыль и тлен бесполезный — теряет остатки смысла.

Реальность дана нам в ощущениях. Если на автомате прожит день: нет ощущений, и нет реальности.

В ипотечных займах, погоне за скидками, транспортировке тел на рабочие места и детей в учебные заведения, в куплях-продажах «недвижки» и болезненном выборе ковра и цвета обоев, в мещанских городских и пригородских заботах-ебóтах — проходит жизнь на автомате, на автопилоте.

Поэтому мы уезжаем из Новой Зеландии.

На время. На год или около того. Потом напишу куда. Сегодня вскользь описал почему.

Комментарии