Да… Бессознательное – вещь необъяснимая. Врождённая, если позволите, инстинктивная жалость – хорошо это или плохо?
Да… Бессознательное – вещь необъяснима…
Да… Бессознательное – вещь необъяснимая. Врождённая, если позволите, инстинктивная жалость – хорошо это или плохо?
цЫник.
цЫник.
ИНстинктивная бессознательная глупость – вот это действительно плохо. А жалость еще можно потерпеть. Если человек это делает негромко.
ИНстинктивная бессознательная глупость – вот это действительно плохо. А жалость еще можно потерпеть. Если человек это делает негромко.
Это со скуки.. Когда работы по горло, за квартиру платить надо, проблем куча, за которые непонятно с какой стороны браться, то становится не до умирающих детей в Зимбабве.. Короче, х..ней мается девка..
дааа…Истинной хуйней.
Ты не прав.
Это ты так думаешь..
– Вы бы почитали что-нибудь, – предложил он, – а то, знаете ли…
– Уж и так читаю, читаю… – Ответил Шариков и вдруг хищно и быстро
налил себе пол стакана водки.
– Зина, – тревожно закричал Филипп Филиппович, – убирайте, детка,
водку, больше уже не нужна. Что же вы читаете?
В голове у него вдруг мелькнула картина: необитаемый остров, пальма,
человек в звериной шкуре и колпаке. “Надо будет робинзона”…
– Эту… Как ее… Переписку энгельса с этим… Как его – дьявола – с
Каутским.
Борменталь остановил на полдороге вилку с куском белого мяса, а Филипп
Филиппович расплескал вино. Шариков в это время изловчился и проглотил
водку.
Филипп Филиппович локти положил на стол, вгляделся в Шарикова и
спросил:
– Позвольте узнать, что вы можете сказать по поводу прочитанного.
Шариков пожал плечами.
– Да не согласен я.
– С кем? С энгельсом или с каутским?
– С обоими, – ответил Шариков.
Это со скуки.. Когда работы по горло, за квартиру платить надо, проблем куча, за которые непонятно с какой стороны браться, то становится не до умирающих детей в Зимбабве.. Короче, х..ней мается девка..
дааа…Истинной хуйней.
Ты не прав.
Это ты так думаешь..
– Вы бы почитали что-нибудь, – предложил он, – а то, знаете ли…
– Уж и так читаю, читаю… – Ответил Шариков и вдруг хищно и быстро
налил себе пол стакана водки.
– Зина, – тревожно закричал Филипп Филиппович, – убирайте, детка,
водку, больше уже не нужна. Что же вы читаете?
В голове у него вдруг мелькнула картина: необитаемый остров, пальма,
человек в звериной шкуре и колпаке. “Надо будет робинзона”…
– Эту… Как ее… Переписку энгельса с этим… Как его – дьявола – с
Каутским.
Борменталь остановил на полдороге вилку с куском белого мяса, а Филипп
Филиппович расплескал вино. Шариков в это время изловчился и проглотил
водку.
Филипп Филиппович локти положил на стол, вгляделся в Шарикова и
спросил:
– Позвольте узнать, что вы можете сказать по поводу прочитанного.
Шариков пожал плечами.
– Да не согласен я.
– С кем? С энгельсом или с каутским?
– С обоими, – ответил Шариков.
хорошо не бывает.
плохо не бывает.
пусть жалеют те, кто жалеет, тебе, казалось бы, какое до них дело? %)
хорошо не бывает.
плохо не бывает.
пусть жалеют те, кто жалеет, тебе, казалось бы, какое до них дело? %)