Индустриальный Китай, страна-завод

Завод на острове Ламма, Гонконг
Получить эту фотографию в полном формате.

Здесь в Китае вовсю на наше с вами благо работают фабрики, заводы и сотни миллионов людей. Запад, сидя в удобных креслах, в удобной одежде, за удобным столом с современным ноутбуком, изредка попинывает Восток за ухудшающееся экологическое состояние планеты. Успешно пришедший к прогрессивному коммунизму спустя многие десятилетия лишений и борьбы с невидимым врагом Китай пока занят собственным развитием, и вопросами сохранения окружающей среды не очень интересуется.

Мне отчего-то верится, что придёт время, и не вопрос решится сам собой — будут построены гигантские атмосфероочистные станции, которые наведут баланс в разболтавшейся экосистеме планеты. Того глядишь, по всему миру рядом с каждым заводом такие установки будут стоять. По сдельной цене, конечно. А что? Дело хорошее, выгодное. И сердобольное белолицее общество с высокими моральными устоями и привычкой переживать по поводам, которые, так сказать, «вообще», будут довольны, и инвесторам будет куда средства пристроить.

А пока развитая часть Китая выглядит, как одна огромная фабрика. Каждый квадратный метр максимально эффективно используется для производства чего-нибудь полезного. На подъездах к Шанхаю видно, как меж рельс растят какие-то корешки. Вероятно, те, что подают после в едальнях. Площадь, кормящая двадцатимиллионный Шанхай, который ныне называют не иначе, как «Нью-Йорк на стероидах», в три раза больше самого города.

Южные, кантонийские районы, имеющие доступ к гиперэкономике Гонконга и прилегающих к нему Шеньчженя и Гуанчжоу трудятся по 24 часа в сутки. Пейзажи напоминают кадры японских киберпанковых сериалов: лес труб до горизонта, небо изрезано проводами, поверхность земли — дорогами. В этом месте производится по различным оценкам до семидесяти процентов всей одежды в мире. Местные рассказывают, в трудовых посёлках натуральная одёжная лихорадка: денег там от продажи настоящих и не очень Кельвинов с Кляйнами, как грязи, народ пресыщен развлечениями, и закон, пока рабочие, фабриканты и мафия отдыхают, тихонько стоит в стороне. Самые шумные кутилы в Макао — кантонийцы.

Собранные мною под катом фотографии были сделаны по пути из Гуанчжоу в Гонконг, и из Макао в Наннинг на пути к вьетнамской границе. Про Шенчьжень, город-отражение Сянгана, и про Макао, который давно уже переплюнул Лас-Вегас по сборам в игровых домах, я расскажу в следующий раз.

Ещё шестнадцать фотографий + бонус

Комментарии

 

Утиные истории спешат на помощь

Добро пожаловать в Гонконгский Диснейленд

Здесь в Гонконге сбылись мечты русского мальчишки, который в начале девяностых с замиранием сердца каждое воскресенье ждал начала мультфильмов про Дядюшку Скруджа, его племянников, Балу, бурундуков Чипа и Дейла и самого крутого сыщика вымышленного мира Чёрного Плаща. Между показами в телепередаче рассказывали и показывали захватывающие дух репортажи об аттракционах и устройстве страны волшебника Диснея из далёкой, недостижимой из российской глубинки Америки. Увидеть Микки Мауса и умереть, ага.

В этом посте фотографии и относительно подробный рассказ о посещении гонконгского отделения Диснейленда, которое, хоть и говорят, что меньше всех прочих, но отнюдь не хуже по духу. Очередей опять же почти нет. Но начнём по порядку. Приятно, чёрт возьми, перебирать летние фотографии, когда за окном льёт дождь, и обогреватель накручивает киловатт-часы в полную силу.

Disclaimer: Будьте бдительны, в посте, конечно, далеко не все аттракционы, что-то около половины.

45 (sic!) фотографий с описаниями. Много.

Комментарии

 

Кантонийская столица

Мужчина выгуливающий котов

Здесь, в Гуанчжоу, тепло, людно и не понимают моего китайского, зато гораздо лучше с английским. Третий по размеру город в Китае, расположенный в благоприятной близости от Гонконга с его гипертрофированной экономикой, он по достоинству считается одним из лучших мест для комфортной жизни экспатов. Как и в случае с двумя другими гигантами, Пекином и Шанхаем, точной информации о количестве жителей мегаполиса нет. Оценки варьируются от 6 до 20 миллионов человек. Одно скажу — народу в Гуачжоу полно.

На спальном автобусе мы прибыли в город ночью. Таксист потерялся и очень долго кружил по, как потом оказалось, центру в поисках гостиницы. В 4:30 ночи спрашивал у торгашей, как проехать. Вот люди работают, вот люди устают, подумалось мне тогда.

Утром я отправился в экспедицию на поиски метро. Оказалось, что до ближайшей станции топать больше двадцати минут по каким-то пролетарским районам, где пахнет кухней, и дети играют в теннис на столе, где вместо сетки два кирпича и палка-перекладина. Метро меж тем одно из лучших из тех, что я видел. Тёплые, чистые, тихие вагоны, можно, не напрягая связок, разговаривать. Самый, пожалуй, эффективный способ перемещения по разбросанному по берегам реки городу. Кстати, о реке: вечером того же дня был опробован копеечный паром, вышло, это самый быстрый и самый дешёвый способ попасть в центр из нашего YHA хостела.

Район Riverside известен своими объедальнями и выпивальнями. Как стемнеет, здесь собирается и стар, млад, относительно недорого поесть рыбно-морских деликатесов. В тазах плавают омары, на жаровнях деревянные палочки, с насаженными кальмарами и осьминогами. Отвлекусь немного, расскажу о продавцах муры на палочках. Уж не знаю почему, но отчего-то этим занимаются таджики или похожие на них национальные меньшинства. Городские беспризорники и мелюзга-карманники обычно той же масти. Немного странное наблюдение в свете того, что 9 из 10 китайцев принадлежат к этнической группе Хань. Забавный факт для любителей омонимов. В Китае около десяти миллионов представителей народа Hui— «Дунгане» по-русски.

Возвращаясь к теме поста, в Гуанчжоу я провёл больше недели. За это время посетил самый большой в Азии парк развлечений, где опробовал американские горки, после которых подкашиваются ноги. Покатался по Жемчужной реке на теплоходе по ночному городу среди светящихся небоскрёбов и разноцветных деревьев. Поел экзотической еды в уютном ресторанчике на Шамиан острове. Взобрался на гору Большого белого облака, посмотрел сквозь дымку на городской пейзаж. Попил кофе в Старбаксе, получил вьетнамскую визу.

В отличие от чудовищного Гонконга, металлического муравейника, состоящего из стекла, бетона, автомобилей и куда-то бегущих людей, Гуанчжоу более человечен. Остальное расскажу в фотографиях.

Ещё 18 фотографии

Комментарии

 

Уголки

Телевизор

Здесь в Окленде по соседству от меня расположен дом престарелых, retirement village. «Деревня для уединения», если перевести буквально. На деле это несколько продолговатых многоквартирных приземистых домов. Почти каждый вечер, возвращаясь с работы, я прохожу мимо однокомнатных ячеек, отгороженных от внешнего мира пластиковыми, раздвигающимися дверями. Рядом с одной из квартир и в дождь и в зной стоит старый, никому не нужный телевизор, почти сливающийся в мягкой тени близстоящего дерева с фоном — как в «Красоте по-американски», очень красивый.

Кажется, я начал понимать, почему мне когда-то очень понравились фотографии Стефена Шора, первого в мире фотографа, при жизни выставлявшегося в Нью-Йоркском музее исскуств (Metropolitan Museum of Art). Год назад я несколько недель не убирал окно браузера с его работами, пытаясь понять, что в них особенного.

Не знаю, как у вас, а у меня, нередко так бывает, что глаз своей гармоничностью притягивают казалось бы совершенно обычные статичные сценки. То это мягкий свет, то геометрия линий, сочетание цветов, фактуры, всё это вместе взятое. Для себя я такие фотографии помечаю фиолетовым тагом. Они — пространство для игры фантазии, декорации для вымышленных ситуаций и персонажей. Так получаются фотографии без действующих лиц. Без лиц вообще. Остановленное в фотографии и без того недвижимое время-пространство ничего не замечает и продолжает существование. Вы смотрите кино, в котором неподвижная камера снимает недвижимых актёров, но нет никаких сомнений в том, что они живые.

Ещё 66 фотографий. Помогите выбрать 6 лучших

Комментарии

 

Мой Амой

Сьямень

Здесь, в Сямэне, придумали кетчуп. На кантонском диалекте koechiap, или ke-tsiap (кит. qi?zhi), что в переводе означает — «сок баклажана». При чём там баклажаны совершенно непонятно, ведь тогдашний соус состоял из рыбного рассола или моллюсков, тоже солёных. Не входили в рецепт и помидоры. Вместо этого в соус добавляли анчоусы, грецкие орехи, грибы и фасоль, чеснок, специи, и рисовое вино. Отнюдь непростой, очень по европейским меркам нетрадиционный рецепт. Тем не менее соус пришёлся по вкусу приплывшим из Англии в семнадцатом веке торговцам, так catchup или, как его ещё называли — ketchup, появился в Европе.

Из Китая в те времена везли всё. И Сямэнь тому способствовал. Издревне этот порт являлся самым крупным на Тайваньском проливе. После того, как в шестнадцатом веке власти избавились от пиратов, в порт стали заходить португальские суда. Однако, сто лет спустя пираты вернулись и захватили город с прилежащей территорией. Их бравый предводитель Коксинга провёл детство в Японии, получил в Китае хорошее образование. Война с маньчжурамы прервала череду золотых студенческих лет будущего предводителя.

Коксинга переводится как «господин с императорской фамилией». Наш герой действительно был королевских кровей. Когда после захвата Фуцзянь его отец вступил с маньчжурами в сговор, сын отказался последовать за ним и стал пиратом. Четырнадцать лет (!) спустя он нанёс сокрушительный удар, далеко продвинувшись со своей флотилией и стотысячной армией вглубь континента. Сямэнь стал его столицей.

Чтобы укрепить тылы, Коксинга обратил внимание на Формозу, нынешний Тайвань, принадлежавший в ту пору голландцам. После девятимесячной осады остров сдался. Защитники, стоит отметить, были отпущены с миром в знак уважения к их стойкости. Правитель юго-восточной Азии стал силён, как никогда. Планы на захват Филиппин оказались разрушены неожиданной вспышкой малярии. Коксинга умер в порыве гнева, когда подчинённые отказались казнить наследника, не так давно уличённого в связи с сиделкой. В социалистическом Китае Коксингу, Чжэн Чэнгуна, так звучит имя на местном наречии, почитают, как героя-освободителя от иноземных захватчиков и сильного правителя с твёрдой рукой.

Сын продержался у руля больше двадцати лет. Потом Китай, конечно, вернул Тайвань и Сямэнь, немедленно ограничив торговлю в регионе. Только в середине девятнадцатого века после Первой опиумной войны запреты были сняты, и город стал крупнейшим и важнейшим портом страны. Близлежащие острова и бухту стали заселять иностранцы.

Ныне Сямэнь является одной из специальных экономических зон Китая (подобно Гонконгу) и в прошлом году был признан лучшим по уровню жизни среди других мегаполисов КНР. Как краевед заявляю, что там и правда хорошо: чистенько, уютненько и в то же время по-богатому.

Мы довольнго долго выбирались из Нанчанга. Шли дожди, в районе Шанхае начались наводнения, да ещё праздники — в итоге было решено двигаться на юг и к морю. Минуя крупный индустриальный город Фучжоу, на автобусах мы добрались до берега Сямэнь. По приезду остановились на Острове пианино — Gulangyu Island. В предыдущем посте из Сямэня я немного о нём рассказывал.

Много фотографий, пробуем новый формат поста

Комментарии