День — Страница 9

Поездка в Тутукака

Здесь в Окленде мой двухлетний сын Лукас проявляет зачатки туалетного юмора: минут 15 хохотал и склонял вторую часть, которая «кака». Понимает, ишь.

В конце декабря мы расширенной семьёй, включая старшее поколение, на пару дней выбрались на север Северного острова. Покажу в традициях старого формата этого блога несколько картинок.

Потерял во время поездки на Руапеху стандартную китовую линзу Canon. Купил относительно широкоугольную EF-S 24mm f/2.8, если это кому-то о чём-то говорит. Оказалось, что глаз привык к широте обзора камеры iPhone и эти 24 миллиметра на моём стареньком Canon 550D почти один в один совпадают по ощущениям с телефонной линзой. По сей день весьма комфортно. Снова стал носить большую камеру всюду с собой. Впрочем, меньше блаблабла, больше картинок.

Читать дальше →

Комментарии

Можно и можно

Здесь в Окленде мы двумя поколениями опекунов воспитываем почти двухлетнего ребёнка. Он начинает что-то понимать в жизни, а для нас жизнь всё больше запутывается. Думаю, молодые родители поймут, постоянно происходит переосмысление базовых понятий: ведь каждое наше действие так или иначе будет отражено в потомстве. Стараемся упрощать сложное, как можем.

В конце концов, вопросы воспитания детей — это одна их самых древних и развесистых ветвей философии. Идеальная тема для обсуждений, в которой не существует однозначного ответа.

Изначально мы, родители, взяли направление на минимизацию вмешательства: будем стараться сами быть лучше и не будем ребёнку мешать развиваться. И тогда скорее всего у него всё будет хорошо. Нам был и есть симпатичен концепт «французких детей», о котором мы прочитали в «Wall Street Journal» в 2012 году. Разумеется, сие не единственный материал по теме, который был и будет изучен. Так или иначе, концепт психоисторической эволюции, в которой родители перешли от социализации (socialisation) к помощи (helpers), нам кажется органичным, естественным и понятным. Если интересно, тема хорошо раскрыта в подкасте Дэна Карлина о истории детских страданий.

Родители Лукаса (мы с женой) довольно давно живём за границей. И, как может быть помните, Новая Зеландия страна с англо-саксонскими традициями и с развитой метрикой индивидуализма. Простейшим примером для понимания, что это такое, будет США — там она зашкаливает. В России напротив — коллектив прежде всего, цена отдельной человеческой жизни гораздо ниже. Не скрою, мне по сей день с большим даётся понять новозеландский, прежде всего западный менталитет, основанный на западной европейской философии.

В попытках провести сравнительный анализ систем ценностей, находясь в Новой Зеландии, мы, иммигранты, безусловно подвержены воздействию внешней среды. Хочется верить, что не только образ мыслей русского человека, не потерялся (25 лет жизни всё-таки), но и устройство западного мира в той или иной степени стало понятнее (8 лет жизни тут). Тому есть, на мой взгляд, доказательства.

Язык — есть отражение хода и структуры мыслей. Если вы хорошо владеете вторым языком, то скорее всего примеры не понадобятся. Уверен, все сталкивались с трудностями перевода, когда на радость постмодернистам деструктурологам некоторые сущности одного языка крайне сложно или вовсе нельзя описать с помощью средств другого. Простым примером послужит западное слово «privacy», которое больше, чем «частная жизнь» и «личное пространство», особенно, когда речь идёт о естественном человеческом праве на privacy. Русскому человеку сие явление не знакомо и органически не близко. А китайскому и подавно.

Западное общество стоит на прочных ногах традиций западной философской школы и в общем случае победившего прагматизма. Грубо говоря, очень грубо говоря, основных ног три: личное пространство, личные жизнь и здоровье, частная собственность. Все они — невероятно важные понятия, являющиеся основой здорового общества, в котором весьма разные индивидуумы имеют возможность максимально счастливо сосуществовать.

Возвращаясь к теме воспитания детей, сегодня на повестке дня обычный для любого родителя вопрос: что ребёнку можно, а что нельзя?

Сперва разберёмся с переводом, Лукас у нас, как ни крути новозеландец, хоть и с русскими корнями. Культурный фьюжен неминуем и обязателен. «Можно» по-русски — это «разрешено». Когда русский человек спрашивает «Can I do something?», скорее всего это будет означать «Можно ли мне сделать что-то?», не запрещено ли? В английском языке «can» — и это не железное правило, конечно — склонняется больше в сторону физических способностей «способен ли я».

Оттого на Южном острове, где не развит туризм, в местных забегаловках местные плоско подшучивают над туристами, отвечая на вопрос «Can I go to the bathroom?» — «I don’t know, can you?» Вопрошающий иностранец на самом деле говорит: «Я хочу в туалет, подскажите, где тут у вас что?» Однако, по-английски это звучит, как «Способен ли я ходить в туалет самостоятельно?» — на что даётся ответ «Я не знаю, а вы способны?»

Итак, что ребёнок может делать? Наша позиция — ребёнок может делать почти всё. За небольшими исключениями:

Ребёнок может делать всё, что не несёт потенциального вреда собственному телу и здоровью — после 18, пожалуйста;
что не вмешивается в чужое личное пространство и не вредит другому человеку — кидать песок в лицо другому бутузу не круто;
и что не касается чужого частного имущества — не стоит убегать к соседям во двор, например, как не очень хорошо ломать чужие игрушки.

По этим трём пунктам мы говорим жёсткое «нельзя». В остальных случаях — сложнее. (Запросто я что-нибудь пропустил, здесь в Окленде уж заполночь). Это было «может» в смысле «разрешено».

Ребёнок может — в смысле «способен» — делать гораздо больше. И способен оценить результаты своих действий (прагматизму привет). Помню, как-то он очень захотел принять ванну со своей любимой книгой, мы предупредили, что книжка разлезется и скорее всего потом её читать не получится — намочил, расползлась, выбросили, больше книги нет. С книгой в ванну можно. Из сегодняшнего: можно макать коричную палочку в сметану и грызть, просто это не очень вкусно. Таких «можно» по сто штук на каждый день.

И мы переходим к тому, что остаётся после «можно» — антитезному «нельзя». Как нам кажется, для эффективности и простоты «нельзя» должно быть мало, как можно меньше. По сути всё, что приходит мне на ум, укладывается в вышеозначенные правила. Например, на дорогу ходить без родителей нельзя, там реально опасно — это нельзя, потому что нельзя. А есть мелки — пожалуйста, только язык будет синий.

Может Лукас есть мелки? Конечно, может, способен. Разрешено? Конечно, ведь это не вредит ему физически (на мелках написано), не вредит никому другому и это Лукаса мелки.

С позиций индивидуализма — свободному представителю человеческой расы можно очень многое, и никто, даже его родители не имеют права вмешиваться и накладывать бессмысленные запреты. Надеюсь, у меня получилось донести эту мысль.

Комментарии

Супер-шторм и супер-град в Брисбене (Фото)

Здесь в Брисбене (я до конца недели в Австралии) оказывается два нехилых шторма объединились и случился супер-шторм, принесший супер-град, который разбил почти все окна, оставил многих без света, убил коров, разломал деревья в садах, пробил крыши, разбил уличные фонари, заставив многие бизнесы закрыться. Австралия такая Австралия. Мы уже не удивляемся.

Информационная табличка городской службы «Позвоните, если заметили, что нужно что-нибудь починить или исправить» сегодня не имеет особенного смысла, ибо городской парк, где она висит выглядит, как поле боя. На стволах деревьев видны следы от градовых «пуль», некоторые деревья повалены, всюду валяются ветки, мелкие и весьма внушительных размеров.

Там же, в городском парке, мы утром встретили группу людей в рубашках и защитных одеждах. Диалог промеж них происходил приблизительно следующий:

— Ну, с чего начнём?
— Давайте посмотрим сперва на самое страшное.

На сваленной кроне большого фруктового дерева тусовались ибисы. К ней и направились работники городских служб.

Читать дальше →

Комментарии

Как можно было спасти «Interstellar» от провала

Здесь в Окленде я бездарно потратил почти три часа на просмотр предательски многообещающего кинофильма, написанного и снятого братьями Ноланами, под красивым названием «Interstellar». Слово радует глаз и ухо. Кино — говно.

Это не постмодерн, это клюква. Антинаучная гадость вроде Армагеддона с Брюсом Уиллисом. Космос был в Gravity, сюжет в Inception. Зачем этот цирк — непонятно. Мальчишки Ноланы играют в кинишко про астронавтов и черные дырочки.

Да, рисовался космос под присмотром учёных и визуализация чёрной дыры весьма неплохая, однако, вместо метода научного познания продвигается вера в самые нерациональные человеческие качества: эмоциональность и суеверность. Реальная наука, способная посадить рукотворный объект на поверхность кометы, не так работает.

Картинка ОК, звук ОК — как положено, в космосе тишина — но сюжет кошмарный, и персонажи разговаривают какими-то жуткими шаблонами, а не человеческим языком: «Love is the one thing that transcends time and space» и прочая спиритуальная, ненаучная, лубочная дрянь. Какой был мысл рисовать реалистичный космос, если в нём не реальные люди?

Приведу пример, чтобы два раза не вставать. Сестра сожгла поле, чтобы выманить брата и посмотреть на свои детские коробки, которые от неё и так не прятали! Брат вернулся, чтобы обнаружить друга сестры с монтировкой, и жену с ребенком в машине. Очень напряжённая ситуация, чего уж там. И тут выбегает сестра с наручными часами в руке — папа шлёт нам код Морзе из подпространства! Стресс как рукой снимает. Все обнимаются. WTF? Была бы пародия, всё было б супер, а ведь они всерьёз.

Теперь о главном, о чём на самом деле нужно было снимать условный «Interstellar».

Читать дальше →

Комментарии

Плоский белый кофейный напиток из Новой Зеландии

Здесь в Окленде, когда я написал в Facebook, что стандартный мой заказ кофе состоит почти из одних прилагательных: «large trim flat white, double shot and extra hot, please» – поступило много вопросов по существу заказа.

Что значит «trim»? Поскольку последние анализы показали высокое соотношение неправильного холестерина в крови, доктор рекомендовал меньше есть всякого жирного, и пришлось переключиться на обезжиренное молоко, на самую противную его версию: ‘trimmmed’, ‘trim’, ‘skimmed’, ‘skim’. Всё это одно и то же по сути: молоко, в котором меньше жира, чем в обычном и чуть больше сахара. Последний факт вызывает у многих (и у меня в том числе) резонные сомнения по поводу эффективности и полезности подобной «экономии».

Что значит «flat white»? В Америке, где по опыту моей калифронийской поездки, общая культура кофе находится на нижайшем уровне, и места, где умеют готовить не пойло, а напиток, приходится отдельно искать, никто понятия не имеет о «flat white». Все привыкли пить фильтрованную жижку, в лучшем случае капучино.

Рассел Кроу и «flat white» очень разные выдающиеся явления, но похожи они в одном — Новая Зеландия и Австралия по сей день спорят, чей актёр Рассел, и в каком кафе придумали кофейный напиток. Правда скорее всего где-то посередине.

В бесвкусных восьмидесятых, одновременно в Новой Зеландии и Австралии появилась разновидность капучино, похожая на латте. Same, same, but different. Ключевых различий несколько:

Латте подаётся в большой суповой чаше (классическая версия) или стеклянном бокале с ручкой (глянцевые понты). Знакомый итальянец рассказывал, что латте — это утренний напиток, мол, смотришь на восход солнца, прохладно, греешь лицо над чашкой, просыпаешься. «Flat white» — в толстостенной кружке, 150-160 мл, как капучино или чуть меньше.
В классическом латте, в связи с большой плоскостью поверхности, мало пены, и пена в основном кофейно-коричневая, может быть немного мелкозернистой белой пены сверху (microfoam). Умельцы рисуют цветочки, что радует. «Flat white» — белой микропены приблизительно столько же, сколько коричневой. Отчего напиток воспринимается, как менее горький.
В капучино сверху воздушная пена и обычно отсутствует рисунок. «Flat white» — отлично получаются бело-коричневые разводы. Воздушной, крупной, похожей на мыльную, пены в напитке не должно быть. Как и пузырей. Аккуратная микропена — основное отличие от капучино и кроме того — показатель качества. Пузыри — это серьёзно. Я встречал в Foursquare негативные отзывы, мол, пузыри в flat white, дерьмовое место, не ходите туда.
Классические капучино и латте обычно содержат стандартный ‘shot’ кофейного экстракта. Стопка крепкого кофе — столько выходит из эспрессо-машины под действием водяного пара за один раз. Коммерческие агрегаты позволяют выжать двойную дозу из бóльшего количества кофе и делят её на две чашки — вы наверняка замечали специальные язычки, «кофеотводы». Так вот «flat white» чаще всего содержит двойную дозу, то есть два ‘shots’. Более того, в ‘large’ нередко добавляют третий, чтобы не казался слабеньким. Уровень крепости в том или ином заведении формируется в зависимости от потребностей публики: где-то собираются люди постарше и постоянно просят сделать слабую версию «flat white» (‘single-shot’, ‘half-shot’, ‘half-strength’, ‘weak’), и владелец понижает планку; где-то тусит молодёжь, и там как минимум две дозы в каждой чашке. В незнакомом месте приходится уточнять. Слышал, что новозеландская версия крепче, чем австралийская.
С точки зрения температуры ожидается, что «flat white» будет той же температуры, что и капучино, не супер-горячий, как классический латте. Именно по этой причине я прошу «extra hot».

Плохие рисунки, пузыри, неправильное соотношение пены и микропены, недостаточная (или излишняя) крепость, пережжёные зёрна, передержанный экстракт, перегретое молоко (варёное), неудобные чашки, отсутствие коричневого сахара — всё это проблемы первого мира, с которыми нам приходится сталкивать каждый день. Это очень печально и порой наводит на мысли о самоубийстве, конечно.

А какой фразой вы заказываете кофе? Что-нибудь особенное?

Комментарии