Здесь в Окленде многие болеют раком кожи. Свежепонаехавшего kitya уже попинали все, кому ни лень за его фразу «По статистике у каждого второго австралийца – рак кожи». И я вслед за ним не устаю удивляться перегорающим на местных пляжах мальчикам и девочкам. Обычно, если новозеландец просит оценить его возраст, то нужно автоматически вычесть пять лет из того, что приходит в голову — на солнце люди быстрее стареют.

Наблюдая порой, как исступлённо девушки желают поваляться на солнышке и покоричневеть во всех впадинах, складках и выпуклостях, я искренне недоумеваю. Мода на тёмную кожу держится всего ничего последние пятьдесят лет, что ни в какое сравнение не идёт с сотнями лет преклонения перед белокожими красавицами во всех концах света, будь то Япония или шекспировская Англия. Оттого совершенно неясно, почему женщинам по вкусу выглядеть, словно крестьянки с полей, а мужчинам, будто фермеры какие. Я уж не говорю о меланоме, раке и прочих радостях прожаривания под солцем.

Нет, загар не придаёт коже здоровья: пресловутого витамина D вырабатывается достаточное количество и от рассеянного света в пасмурный день, а пяти минут в день под прямыми лучами солнца достаточно для профилактики кожных заболеваний. «Я не сгораю» — этот ответ на предложение воспользоваться защитным кремом вводит меня в ступор. Это знаете, как пить метиловый спирт, не закусывая.

И, конечно, для меня загадка, чем можно заниматься, лёжа на пляжу. Когда я лежу — я скорее всего сплю. Бесцельно валяться на солнце, повышая риск получения рака — на это как-то совершенно нет времени. Но то, наверное, от скудного внутреннего мира, не иначе.