Рассказ о том, как piterpan с lvetal‘ом уехали на Алтай, а потом — вернулись.
В пятницу (19 июля) было совершено нечто, по крайней мере для меня, нелогичное и сумасшедшее.
Конец обычной рабочей недели, напряжённый рабочий день, предчувствие скуки и вновь повторяющихся будней…(lvetal: Ага и еще с постоянного похмелья с утра… жуть!)
В 20.00 я вернулся с работы и обнаружил дома Оксану с Наташей, мгновенно взбесившись, я ушёл к Ладыгину Виталию (далее lvetal) на поиски иной компании. После десятиминутной беседы обнаружилось, что lvetal тоже мучится от обыденности, скуки и злобы на весь мир, пришло решение уехать (lvetal: Затрахали кредиторы и прочие уроды).
Решение о том куда и зачем — пришло через пять минут — на фестиваль «Живая вода», что ежегодно проходит на Алтае в более чем пятистах километрах от Новосибирска. В 20.20 мы с lvetal выдвигаемся на почту звонить его родителям. Наташа и Оксана следуют за нами, но мы, торопясь успеть до закрытия телеграфа, идём быстро. В 20.50 мы возвращаемся в общежитие, предварительно испортив вечер, рассчитаный на нас, паре вышеупомянутых дам. В 21.15 выходим их общежития и едем на вокзал. У меня в сумке: шорты, булка хлеба, банка шпрот; у lvetal: одежда. В руках у меня спальник. В 21.25 мы приезжаем на вокзал, где пытаемся купить билеты на поезд, который отправляется в 22.10. На вокзале нас ожидает длинная очередь людей, желающих уехать для нас не важно куда. В 21.55 покупаем билеты (lvetal: Последние! В КУПЕ!!! аки белые люди), уже не на вокзале покупаем вино, сигареты и джин-тоник. В 22.10 садимся в поезд, млея от собственной спонтанности. Пьём, курим, болтаем с сокамерниками, млеем до 3.15 ночи.
В 8.20, в Бийске, у поезда нас встречают родители lvetal. Покупаем билет на автобус до Чамала на 10.45 и совращаем беспутной идеей бегства двух знакомых lvetal, они едут на другом, проходящем, автобусе. Покупаем бутылку коньяка. Дорога оказалась долгой. Я тихо сплю в автобусе, просыпаясь лишь затем, чтобы откусить пол огурца и треть помидора. В то, что никто не придёт и не постучит в двери, что никто не хочет от тебя срочно сделанной работы, никто не приходит к тебе вечерами, мешая побыть наедине с собой, до сих пор верится с трудом.(lvetal: Я в это время наблюдал по сторонам в отличии от товарища Стаса в этих местах прошла моя необузданная детства! Есть что вспомнить: на этой базе я познакомился с первой своей девушкой, а воооот на этом валуне мы впервые выпили с отцом тогда это был хароший коньяк, а здесь.. вообещем было о чем подумать) Ошарашенные ходим по улицам Горно-Алтайска, едим лимонный лёд и прячемся в тень. В 17.10 мы прикатились в Чамал. Оказалось, что наши знакомые приехали на 2 часа раньше нас и, не дождавшись, кудато испарились. Направо — плотина, прямо дорога неизвестно куда, налево — дорога неизвестно куда. Не страшась непознанному идём по более удобной дороге. Как оказалось жители посёлка ни о каком фестивале не слышали; сворачиваем на другую дорогу. После компиляции десятка противоречивых указаний выходим на третью дорогу с непоколебимым решением больше не сворачивать.(lvetal: По пути мы нажралися халявно растущей вишней и малиной.) Хорошая асфальтированная дорога с лёгким намёком на подъём после четырёх с лишним километров пешего хода превращается в нашем сознании в чёрную смердящую ленту, тянущуюся неизвестно откуда, и неизвестно куда. Куленные до этого кепки беспомощно пытаются прикрыть медленно сгорающие уши. Машину не ловим принципиально. Белые офисные мальчики, догорая, двигаются вперёд. Дополнительным соблазном присесть и умереть является река справа от дороги. Но «мы приехали на фестиваль» говорим мы друг другу, назад идти ещё дольше. За двести метров до поляны, где уже идёт праздник, узнаём, что идём «туда».
Следующие полчаса: валяние дураков на травке, минеральная вода, стакан холодного пива на двоих и порция плова, порция супа, сигареты. Следующие полчаса вялотекущий поиск знакомых среди палаточного городка. Найдено пять человек, так что мы найдём, куда положить ночью вещи. Начинается концерт и мы переползаем в центр поляны, где продолжаем валяться, в траве, колыхаемой звуками более чем непривычной для нас музыки. На сцене появляются разнонациональные люди. На сцене появляются невиданного вида инструменты. Пьём коньяк и вино. Полный отрыв от реальности, эйфория и… вертится на языке… свобода!
Абсолют.
Кончается коньяк. С его помощью очищеная от мыслей голова была стерилизована и гудит в резонанс музыке, как латунное ведро. Открываем бутылку вина, штопора нет, пальцы слабы и обещают сломаться, приходится использовать подручные пальчиковые батарейки, одна остаётся в бутылке. Позвякивая в такт, пьём вино, при этом переглядываюсь с базовыми девочкам (это отдельный вопрос), что сидят справа. Я ухожу танцевать под трансовую мелодию группы Оле-Лукойе. Тепло и темно.
Кончается вино, кончается музыка, кончаются девочки. Мы уходим играть на гитаре в циничный и равнодушный лагерь почти незнакомых нам людей. Но перед этим я приглашаю присоедениться к нам некую незнакомую мне девушку, она сидит на земле со скрещенными ногами, улыбается уголками рта и смотрит вперёд. Я подхожу и, как мне кажется сечас, тактично приглашаю её пойти с нами пить вино и играть на гитаре.(lvetal: Ага очень тактично… такого грубого съема я в своей жизни ваааще не видел. Что характерно резалт был скорее положительный чем отрицательный. В отличии от Стаса, искавшего истину в женщинах, я решил поискать истину в вине — получалось тоже неплохо) Она встаёт и идёт с нами, но узнав, что мы идём в дебри леса, мило отказалась. Мы уходим одни. После первой сыграной песни я понимаю, что мне противно играть, когда никто меня не слушает. Встаю и возвращаюсь на поляну, искать «милую девушку». Нахожу её, говорю на ходу придуманые слова, но она снова тихо улыбаясь отказывается. Почему-то я не чувствую за собой того, что я сделал что-то неправильно и в который раз облажался. На меня набрасывается какое-то умиротворение. Я говорю «жаль» и «спасибо» и возвращаюсь к чужому костру играть на чужой гитаре.
Допили вино. Доиграв песни, ободрав о жёские струны пальцы, уходим искать плоскую площадку размером два на два метра, где можно спокойно проспать до утра. Находим, ложимся спать. Через две минуты я понимаю, что мы лежим на дороге и, растормошив сонного товарища, перетаскиваю спальник под дерево. Дерево оказывается сосной, а под сосной оказываются шишки. Я намекаю, мол, спать будет неудобно, на что слышу удовлетворённый храп с посапыванием(lvetal: НУ ДЫК In Vina Veritas!!!).
Утро для меня начинается с сигареты в шесть часов, когда похмельный lvetal, одетый в комуфляж просыпается и уходит гулять по поляне. В своём хаки-костюме он ухитряется бесплатно попить, поесть и сгонять на машине в Чамал в поисках друзей, потеряных по дороге на фестиваль(lvetal: А тож в хаки я великолепно сошел за лейтинанта, что несет тяжелое бремя охраны всей это хни от злобных местных… Байки рассказывали больше мне, поэтому все удалось в лучшем виде); ещё он выгодно продаёт пять сигарет за двадцать рублей(lvetal: Ну дык коммерческую жилку не убил даже свежий воздух… жаль конечно, но так), что позже оказывается очень кстати(lvetal: Можно сказать, что я знал!!!). Я же в это время спокойно сплю. Проснувшись, я организовываю холостяцкий завтрак из сахара, воды и пакетиков с чаем. Мы придумываем, что просто обязаны залезть на близлежащую гору. Как оказалось, после бурной ночи это нелёгкое занятие. На середине я замечаю, что моё лицо пульсирует и задыхается. Останавливаемся и разлагаемся, наблюдая за, поднимающимися по соседнему склону. lvetal спит, отгоняя мух, как собака покусывая воздух(lvetal сила режима!!! Днем — спать пару часов!!!). Я пытаюсь вспомнить то, чего
никогда не имел — плести венки. Через час результатом стало нечто среднее между венком и браслетом, сплетённое из травы «курочка-петушок». Забираемся наверх. Каждый, кто бывал там, оставил что-то. Кто-то оставил сигареты, что очень кстати. lvetal докуривает свою последнюю, я же не брезгую привязаной к дереву. Нафотографировавшись, начинаем спуск. Я рассказываю lvetal теорию бивней, слонов и мамонтов(это отдельный вопрос). А пятью минутами позже начинается дождь, что увеличивает скорость спуска так же, как и степень поцарапанности наших тел. Мокрые но довольные мы возвращаемся в лагерь. Начинается дневное отделение. Неожиданно автонаходятся потерянные друзья. У них вещей ещё меньше, чем у нас. Мы вспоминаем, что есть возможность купить билет на автобус, идущий прямиком в Новосибирск, причём, уехав, на нём можно успеть прийти на работу (!) вовремя. Успешно покупаем два билета на автобус. В атмосфере темнеют тучи, а мы, пополнившейся компанией, начинаем строить совместные планы на вечер. По возвращении к оставленным под палаткой знакомых вещам, обнаруживается, что все вещи
промокли и у нас украли деньги и плейер.
Расстроенные, на занятые мной деньги, покупаем бутылку водки и, закусывая рафинадом, пьём её, чтобы не замёрзнуть, в течении двух с половиной часов вплоть до начала вечернего отделения программы фестиваля. Услышав музыку, тащим промокший спальник в центр поляны и до ночи слушаем музыку. Я занимаюсь тем, что ловлю взгляд новознакомой девушки. Становится ясно, что я подарю ей венок. Весь вечер до самой ночи жду подходящего момента и за десять минут до отхода автобуса завершаю свои романтические мыслеизлияния в голову лирическим действием: подхожу к ней и говорю, что это для неё. Я не хотел знать ни её телефона, ни адреса, но она после ощутимого секундного оцепенения говорит мне свой емэил. Моя сверхзадача последующих суток не забыть его. Садимся в автобус, в усыпляющей темноте, под гул мотора, улыбаясь, жмём с lvetal друг другу руки, тем самым ставя точку в нашем сумасшедшем побеге. Засыпаем.
Остаётся вспомнить ещё один момент. Мы просыпаемся на запланированной остановке автобуса, где-то между Барнаулом и Новосибирском; хочется курить и есть, а денег — нет. Печальные шляемся по подлежащему асфальту. Вдруг lvetal наклоняется и поднимается с зажатыми в руке пятьюдесятью рублями.(Ага вдруг… скока минут я их там выискивал!!!) Едим, курим, смеёмся. В дороге поспавшие пассажиры автобуса играют в пиво, потом в водку, потом в «слова на букву «п», потом в реки, потом в группы. В последней игре побеждаю я, за что и получаю сто граммов водки. Через час, на негнущихся после непривычного лазанься по горам, ногах, я
иду на работу.
Вот так мы съездили.
1-ой отдельный вопрос: За водкой было сформулировано такое понятие, как «базовые люди». Поскольку вечером на поляне появлялись привезённые с недалеко расположенных баз люди, совсем не вписывающиеся в массы грязных и довольных зрителей, мы их назвали базовыми. Определение было доработано. «Базовые люди» стали не просто людьми, приехавшими с _базы_, но неким понятием обозначающим субьект, обладающий минимальными (базовыми) признаками, чтобы называться человеком. По аналогии были доопределены «базовые девочки», «базовые мальчики» и «базовые дети».(lvetal:Реальное понятие… очень пригождается для жизни в Нске… Есть Гипотеза, что 95% студентов-местных — суть базовые люди… пока не доказана и не опровергнута)
2-ой отдельный вопрос: На досуге получилось почитать дневники Спайка и Собаккии — людей, которые прожили несколько месяцев в современном Лондоне без денег. Они выживали, как могли. Так вот эти реальные персонажи пользовались сленговыми выражениями: отращивать бивни, обрастать хоботом. Всё очень просто. Если человек не имел соития больше недели, у него начинают расти бивни. Через три недели они уже до того велики, что тянут голову к земле. Через месяц — человека уже можно называть слоном. Через полтора месяца его бивни не проходят в двери, а через полных два месяца, человек становится мамонтом. Втречаются и вечные мамонты. Важной особенностью этой «теории» является то, что бивни успешно отпадают, как только человек, извиняюсь, потрахался.(lvetal: Теория бивней — очень полезная!!! Как выяснилось имеются реальные факты ее применения в нашей жизни)