Здесь в Окленде мы разговорились с одной знакомой на тему сексизма. Не в рамках российской действительности, конечно, там с пониманием существа сего предмета совсем туго. Поводом послужил нелепый случай с нобелевским лауреатом Сэром Тимом Хантом, который, разволновавшись на одной из научных конференций неуклюже пошутил и ляпнул:
«Позвольте мне рассказать о своих проблемах с девчушками. Три вещи происходят, когда они работают в лаборатории: вы влюбляетесь в них, они влюбляются в вас, и после они рыдают, когда вы их критикуете.» / «Let me tell you about my trouble with girls. Three things happen when they are in the lab: you fall in love with them, they fall in love with you, and when you criticise them they cry.»
За эти несколько слов буквально в течение суток уважаемый человек подвергся twitter-остаркизму, был осмеян, обруган и — уволен по собственному желанию. Никто не стал разбираться, действительно ли человек сексист или теряется во время публичных выступлений.
«Горбатого могила исправит» / We just need to wait for this generation to die off.
Воскликнула в ярости (я полагаю) моя феминистично настроенная знакомая. И при всём моём либрально настроенном устройстве — это чересчур.
Женщины, которые много лет работали с Тимом, его жена, его знакомые, коллеги — все в один голос заявили, что никакой он не сексист. Никогда и нигде до этого его эта сторона его подлой натуры не проявлялась. Однако, не пытаясь провести хоть какое-то расследование, бюрократизованная научная среда стремительно избавилась от нежелательного элемента, невзирая на заслуги.
Я понимаю, что интеллектуальные достижения не всегда соответствуют моральным качествам. Великий философ Хайдегер был нацистом и терпеть не мог евреев, и в целом ничего против Холокоста не имел. Его книги публиковали, приглашали выступать, однако не отправляют за борт, буквально, в сад (‘do some gardening’). Разумеется, дело было полвека назад. Теперь все либеральные стали. И боязливые.
Система должна быть merit-based и истеричные женщины, которые по статистике Сэра Тима попадают в лабы (отчасти по причине того, что «линия партии» на исправление дисбаланса), действительно в лабе не нужны. Может быть дисбаланс — это естественное положение вещей и женщинам действительно меньше интересны науки? Может быть не нужно становиться sex-nazi, а стараться беспристрастно взглянуть на реальное положение вещей?
Обратим внимание на половую пропорцию в Стэнфорде:
Учащиеся (Undergraduate Student):
— Ж 47.2
— М 52.8
Бакалавры, магистры и аспиранты (Graduate Student):
— Ж 38.2
— М 61.8
Причин может быть много. Не далеко факт (с научной точки зрения), что сексизму отведена большая роль в таком распределении.
Обвинять в сексизме — что достаточно серьёзно по нынешним временам — не всегда морально, правильно и оправданно, где-то нужно провести черту. Вполне возможно, что в этом блоге когда-нибудь появится подобный «Вы гомофоб, если…» пост с аналогичным названием: «Вы сексист, если…»
Моё мнение, что люди равны. Даже если они не равны (как утверждает Джеймс Уотсон, приводя в пример генетику, статистику, социологию), то выгодно договориться об абсолютном правиле. Оно упрощает вещи с утилитарной точки зрения. Подобно тому, как это происходит со свободой слова: все идеи равны в том, что имеют право быть озвученными, все люди равны в том, что могут заниматься, чем хотят.
Интересный факт о Норвегии. В 2003 году левые пропихнули закон, чтобы женщины занимали не меньше 40 процентов в совете директоров. Компании, которые с этим не согласны, предполагалось закрывать.
«In 2003, a law was introduced requiring at least 40 percent of board members in Norwegian companies to be women. The law on gender quotas in company boards is firm, with enforced liquidation of companies which fail to adopt the requirements. Within the business community, the resistance against the reform was significant, in part because it was believed to be hard to recruit qualified women.»
Народ возмущался, и я их понимаю, однако через несколько лет, когда пропорция женщин в советах директоров достигла 44 процентов, а прибыли увеличились, все привыкли. Более того, теперь другие страны присматриваются к такой политической коррекции.
However, in 2010 the proportion of female representatives on company boards had reached 44 percent. The law is still disputed, although the general negative view of the gender quota has gradually declined. Profitability is the main argument for keeping the scheme. A gender quota scheme in company boards following the Norwegian model has been introduced, for example, in Spain, Iceland, France, Belgium and Italy». — Источник
Прибыли и всеобщее процветание, конечно, хорошо, равенство отлично, однако, лично я не до конца убеждён, что государство должно настолько вмешиваться в жизнь своих граждан. Либертарианская составляющая, которая, благодаря «Penn & Teller» и философским лекциям достаточно прочно во мне засела, противится такой железной руке уравниловки.
Когда маори берут в университет по маорийской квоте (правило университетское «не меньше N маорийских студентов в год», например), а для не маори мест не остаётся — это как-то неправильно. «Балансировать» гендерный состав не на основании положительных качеств (‘merit’), а ради того, чтоб привести статистику к идеальной 50% пропорции — это пускай правомерно, в соответствие с принятыми в парламенте законами, но не совсем справедливо с позиций индивидуума. Очень не хотелось бы при поступлении в университет оказаться в ситуации, мол, извините, да, вы отлично написали экзамен, но вы этом году квоты на мужчин закончились.
Пожалуй, я против насильной корректировки ради корректировки, пожалуй, я за merit-based систему ценностей. Пусть роботы решают. Их точно нельзя в сексизме обвинить. А програму для них пусть напишут в Норвегии. И будет всё тип-топ и ровноумно.