Два вперёд, один назад

Вид из окна моей квартиры в Эдинбурге

Здесь в Эдинбурге ковид — говнит. Он снова спутал все планы. Впрочем, какие могут быть «планы» в 2020?

Вышедшие первого декабря поправки к иммиграционным правилам Великобритании не позволяют посетителям (туристам, гостям по сути) подавать на другие визы, находясь внутри страны. Нужно выехать. И выехать обязательно в страну постоянного жительства.

Это весьма бесячье обстоятельство для жителей таких стран, как Австралия и Новая Зеландия, особенно в 2020 году. И так было бы не очень удобно, прямо скажем, метнуться через полмира, чтобы заполнить онлайн формы именно из Окленда, но в этом году приезд в Новую Зеландию означает две недели в карантине. Желающих вернуться при этом так много, что отелей (‘covid camps’) не хватает, и ближайшие даты — я смотрю прямо сейчас — не раньше, чем середина февраля: два с половиной месяца от сейчас. Такова цена путешествий во время пандемии.

Невзирая на ковид, нам удалось побывать в Аргентине, прожить полгода в Чили и Шотландии, и, я думаю, около месяца мы будем болтаться по пустынным улицам туристической Европы прежде чем вернуться назад в спокойный и уютный Шир. Там я расчехлю электрический скутер, гитару, фортепиано. Кроликов своих увижу — они до сих пор живут на заднем дворе, говорят.

Дом поднялся в цене почти в полтора раза с момента покупки. Школа хорошая. Очень надеюсь, что пригородная жизнь не затянет, не затуманит, и мы не затеем масштабный ремонт. Очень надеюсь, что не придётся покупать пыхтелку на колёсах aka автомобиль. Если придётся, то постараюсь найти электрическую.

Офис Karma мы закрыли и скорее всего больше никогда не откроем, поэтому ездить куда-то каждый день мне, например, не надо совсем. А до школы ходить — два километра полезных для сердца.

С одной стороны, весьма приятно представлять, как мы вернулись домой, достали вещи из хранилища, собрали отданное для сохранности друзьям, купили новое, расставили всё — и бах, мы дома. Таков и был изначальный план в начале нашего большого путешествия.

Всё субъективно. Когда почти год назад мы уехали из Новой Зеландии, я перевернул страницу и наметил планы в относительно далёком будущем. В них были включены какая-то новая страна, новая культура, новый язык, новые люди, новые хобби, новые места — чтобы все каналы на телевизоре постепенно стали новые.

Я затеял эксперимент: было бы круто жить, где хочется и заниматься любимыми делами, коих не очень много, если разобраться:

  • Много ходить
  • Впитывать новую культуру и исследовать достопримечательности
  • Фотографировать
  • Играть с кем-нибудь музыку
  • Проводить время с ребёнком и семьёй в целом, и с женой отдельно
  • Высыпаться
  • Пробовать новую еду и хорошее винишко
  • Строить бизнес и стартапы вроде Карма, которые должны при этом расти, конечно, чтобы не из пустого в порожнее

Как автомат Калашникова: секрет моего благоденствия — это железяка, деревяка и патроняка — составил их вместе, и механизм работает в любых условиях. Разве я о многом прошу?

Нахрапом взять крепость не получилось. Можно ли остаться в Великобритании? Я думаю, что скорее всего можно. Но это будет не прямой путь, и скорее всего на долю процента нелегальный и, как следствие, рискованный.

Индикатор ебанутости

Представьте, что существует индикатор ебанутости, где с одной стороны шкалы беспокойная цыганщина и сумасшествие, а с другой — холодный расчёт и спокойное следование правилам, то я чувствую, как цыганщина обуревает. Надо оставаться в рамках разумности и клёвости.

Кроме этого — ковид не благоговит. Невзирая на то, что мы провернули две иммиграции за почти уж прошедший пандемический год, похоже, придётся совершить третью эмиграцию — покинуть настроенный быт в Шотландии и вернуться в тихую гавань Новой Зеландии. Надолго ли? Не могу сказать, но полагаю, что как минимум до конца 2021. Время покажет.

Такие стали с первого декабря правила. Я почти перестал злиться на бюрократическую систему Великобритании, нет смысла лаять на погоду: это их страна, их правила, их порядки, их традиции. Если не хотят принимать молодых, образованных, здоровых, положительных персонажей из дружественной страны, деды которой воевали — кладбище павших воинов ANZAC буквально через дорогу — это их дело. Очевидно, тут клубок проблем из прошлого, непредсказуемый Боджо-премьер и Брексит на носу. И без нас полно забот.

В этот сумасшедший год перипетий и стохастических событий по всему свету тот факт, что моя маленькая ячейка общества таки справилась с программой минимума, активно пропутешествовала весь год, и в конкретный день, как было запланировано, возвращается домой с полными карманами историй и поднятыми флагами — приходит удовлетворение от определённости. Как неуклюжими лапами скользкую рыбу ловить в ручье и — бац! — поймал и крепко держу.

Мы возвращаемся на островок стабильности, продираясь через бурю. В мире пиздец, в Новой Зеландии — штиль.

Это воодушевляет. Но есть и другая, обратная, сторона медали.

В период увлечения фильмами про сумасшедших людей, которым обязательно нужно взобраться на Эверест, один из эпизодов отчего-то запомнился намертво. Когда одного из группы покорителей вершины, Бека Уэзерса, успешного медика из Штатов, у которого семья, дом, работа, всё вроде хорошо, спросили, мол, зачем он лезет, зачем подвергает себя дикой опасности? Он ответил, не берусь точно цитировать, приблизительно так:

«Когда я не в горах, то каждый день за мной витает маленькое чёрное облако.»

Очень опасаюсь, что «чёрное облако» встретит меня в уютной Новой Зеландии. Бек умер и воскрес там на Эвересте, удивительная история, и после этого никому не советовал следовать его примеру, ибо говно он, а не пример.

Как известно, пугает не монстр, а неизвестность.

Известно, что меня и мою семью ожидает дома в Окленде. Не известно, во что это превратится через год-другой спокойной жизни в привычных пенатах.

Я надеюсь таки перевернуть календарь страницу и вернуться в Шотландию в частности и в Европу в целом, уж больно тут интересно.

P.S.: Всего лишь 84 дня и US$5000 займёт перемещение из Эдинбурга в Окленд во пандемическом 2020.

Комментарии

 

Русские и американский расизм

Здесь в Сантьяго, после шестнадцати лет жизни за границей, дивлюсь тому, с какой яростью русские, в особенности русские иммигранты со всего света, в общем-то единогласно топят за то, что поделом этим чернокожим, развели, мол, понимаешь, лутинг, грабежи и погромы! Звучат гордые лозунги «All Lives Matter», якобы — все жизни одинаково важны и термины вроде «расизм по отношению к белым».

Поражает прежде всего упоротость упорность, ортодоксальная уверенность в своём личном мнении, основанном чаще всего на анекдотичных, случайных, субъективных, единичных данных из личного опыта. Каждый, кто бывал или живал за границей, с особым трепетом относится к таким инцидентам: когда кто-то на него(неё) косо посмотрел и что-то гадкое сказал или сделал.

Не скрою, и я получал добренькие сообщеньица от новозеландских дремучих ксенофобов, и расстраивался, помню. От ксенофобии до расизма один шаг.

Но «они (протестанты) крушат частную собственность» — это недопустимо! Ну, недопустимо. Кто-то крушит, кто-то не крушит. Откуда у вас такая ярая привязанность и священная любовь к частной собственности-то вызрела на российской почве? Выживание в агрессивной среде, постоянная боязнь, что вот всё, что накоплено непосильным трудом кто-то придёт и отберёт? Достоевская народная дремучесть и дешевизна человеческой жизни в России? Защитная реакция после нестабильного детства в постсоветском пространстве? Выходит, опять виноваты лихие девяностые?

Как правильно отметил знакомый философ, понятие частной собственности произрастает прежде всего от владения жизнью своей единственной и неповторимой. Личное тело — это самая частная, самая собственность, что есть у каждого из нас. И за право обладать этим достоянием в полной мере, не бояться потерять его из-за плохого настроения хранителя правопорядка — за это, в частности, вышли люди на улицы в США и по всему миру.

Граждане, выросшие в странах, где отродясь чернокожих не видали, отчего-то полагают, что не привилегированны, и не расисты уж совершенно точно. При этом те же самые люди, утверждают, что «All Lives Matter» и не видят, хоть ты тресни, что это и есть самый настоящий расистский лозунг, который ратует за сохранение статуса кво, что есть неравенство. Лозунг «Black Lives Matter» напротив — пытается озвучить и добиться равенства для по-прежнему угнетённой части населения в огромной, богатой, многогранной стране.

«All Lives Matter» — это расизм.

С расизмом по отношению к белым проблем нет вообще никаких по одной причине — его не существует. То есть да, конечно, где-то белых недолюбливают. Думаю, в мягко-средней и относительно массовой форме неприятие белокожих можно обнаружить, прожив пару десятков лет в традиционном регионе Японии или в Бутане, например. Я что-то подобное может быть испытывал, живя в Китае. Однако, масштабы тех проблем намного, намного меньше, чем тот ужас, которому систематически подвергаются чернокожие граждане в США.

Расизм — обычное явление: такое же естественное, произрастающее из ксенофобии и чувства сохранения ячейки общества, племени, если угодно. Проблемы систематического расизма — это то, что убивает людей и заставляет всех яростно выходить на улицы, невзирая на газ, дубинки, автоматы и военные вертолёты.

В книге «Белая хрупкость» отлично объясняется, почему хуже нет сочувствия, чем белая женщина, проливающая слёзы по поводу убитого полицией черного ребёнка. Это по праву вызывает у чернокожих афроамериканцев гнев и ярость. Почему?

Потому что слёзы белой жещины — это попытка перетянуть одеяло внимания на себя белого любименького. Смотрите, мы тоже страдаем. Это не про вас! Постарайтесь понять и помочь. Не можете помочь — постарайтесь понять.

Понять — очень сложно. Глубокие проблемы пожилой иммигрантской страны, где хотели, как лучше, а всё в итоге смешалось так, что вон несколько веков разобраться не могут. Это их, американцев, борьба. И это их, чернокожих американцев, насущная проблема. Кому какое дело, что считает эмигрант где-то там в интернете, который вещает про «все жизни важны» и готов виртуально броситься грудью на защиту чужой, но, блядьвычтосовсемтамохуели, собственности?

Наверное, железобетонная уверенность — это защитный механизм вроде нахохлившейся птицы — желание казаться больше, чем есть на самом деле. Особенно этому подвержены вырвавшиеся из Путинской России достигаторы, которые сами, всё сами. Не скрою, сам был этому чувству подвержен неоднократно: весь мир у ваших ног, вы ими шебуршите, и мир вертится!

Молодым и старым очень почему-то важно высказывать своё мнение, как неоспоримую истину: первые хотят выглядеть старше и серьёзнее, вторые думают, что уже стали старше и серьёзнее. В итоге и те и другие выглядят, как упёртые глупцы, неспособные не только увидеть возможные пути к решению задачи, но даже осмыслить «дано».

Вот уже кто-то уже обвиняет меня в левых убеждениях. Как предприниматель, владелец бизнеса, в целом человек, голосующий за правых, и обладающий пока молодостью, здоровьем и финансовой независимостью, я точно не попадаю в категорию «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…» Прошёл даже тест — либертарианец-центрист c небольшим уклоном влево.

https://twitter.com/stas_kulesh/status/1266909924384178177?s=20

Я за частную собственность и её защиту. Я за защиту жизни и прав любого человека. Полиция обязана ловить грабителей. Все полицейские должны не убивать безоружных людей. Аргумент «ну, это просто несколько мудаков-полицейских» не принимается: все пилоты должны взлетать и столько же раз успешно садиться. Нет проблемы систематических авиакатастроф. Шанс быть застреленным, если вы чернокожий в США — в 5-13 раз выше, чем у белого человека.

Очень, очень рекомендую до, после, а лучше вместо комментариев в интернете прочитать, пусть даже в кратком содержании, книгу «White Fragility». Есть и другие книги попроще.

Дорогой черный неамериканец, когда решишь приехать в Америку, ты станешь черным. Не спорь. Перестань долдонить, что ты — ямаец или гайанец. Америке плевать.

Ссылка на источник

Комментарии

 

Видеочаты про Новую Зеландию уходящей декады

Здесь в Буэнос-Айрес я закрываю долги по сделанным когда-то под новый год обещаниям. Популярное занятие: «New Year’s resolutions» — список обычно включает в себя слабовыполнимые дела и планы, которые редко реализуются. Я давным давно перестал в такое верить, и даже мантру «одно большое дело в год» подзабросил. Однако, Вконтактик сам себя не удалит, кто-то должен до него добраться.

Оказалось, что GDPR или нет, вертели они всё это — по-простому экспортировать всю личную информацию и потребовать удалить всё моё личное с серверов Товарища Майора — невозможно от слова никак. Пишите, говорят, в службу поддержки, а там их «накрыло волной сообщений», и заявки не принимают, закрыто окошечко на перманентный обед, как в советском кафетерии.

В итоге выкачал, что было полезного и бахнул вручную. Бесплатно наполнять чужую базу данных где-то там в недрах путинских дата-центров я не нанимался.

«Полезного» во Вконтакте было не много: лишь несколько не очень-то раритетных аудиозаписей и ошмётки видеочатов о Новой Зеландии, коими я и поделюсь ниже.

Занятно прежде всего то, что влоггингом я переболел примерно десять лет назад, когда и платформы-то такой не было. Понимаю, что звучит сие, как стариковское, кхе-кхе, кряхтение, но, что было, то было: стримить в 2010 году приходилось через ustream.com или через неплохой для того времени yatv.ru. Раз в неделю мы с читателями этого многзамшелого блога собирались здесь в текстовом чатике (Telegram тоже не было) и обсуждали загадочную и экзотичную Новую Зеландию, и всё, что с этой страной связано. Время от времени я приглашал в гости друзей и знакомых: кто-то был из киноиндустрии, кто-то из логистики, кто-то родитель, кто-то программист. Ни светом, ни качеством звука заниматься желания не было, ожидания от подобного рода контента были очень низкие десять лет назад. Снято на два оголённых провода. Аудио записано через пластины из ушного воска.

Есть, к примеру, видео, про то, как я, миллениал с бритым подбородком, покупал дом в Окленде, и это не казалось тогда ничем таким особенным: потому что дома стоили буквально в пять раз дешевле, чем после внезапного взлёта цен.

Всего удалось вытащить девять из восемнадцати выпусков. Информация частично устаревшая, частично верная. В Новой Зеландии, как вы помните, стабильность и в целом вещи меняются медленно.

Видеочаты продолжались где-то полгода, до середины 2011, а потом надоело и это.

✅ Удалить Flickr
✅ Удалить Instagram
✅ Удалить Facebook
✅ Удалить Вконтакте

Комментарии

 

Хорошо ли в Новой Зеландии? Возможно, лучше всего.

Здесь в Окленде я забросил бложение и перешёл в основном в Твиттер. Основную часть моей жизни теперь занимают семья и работа. Работа делится на две части: сервисы и продукты.

Годы приходят, проходят и уходят: скоро сорок, и пока есть силы, то максимальный упор в семье делается на незабываемые моменты — время с быстрорастущим ребёнком, усиление взаимопонимания с женой, например. На трудовом фронте, где, как мы шутим в офисе мой бизнес-партнёр — это в каком-то духе «рабочая жена», с которой тоже не всегда легко, и вот уж больше десяти лет спустя, всё притираемся — на работе делается всё, чтобы увеличить пассивный доход. Материальные излишки сгорают в ипотечной топке или откладываются долгий ящик.

Приблизительно пять лет уж как денежный вопрос, можно сказать, решён. Ну или задвинут на второй план, ибо в семье двух здоровых работающих молодых профессионалов со всего лишь одним чадом.

После почти пятнадцати лет в Новой Зеландии, наступило насыщение средой. Здесь очень многое, почти всё, стало обыденно и понятно. Большинство бытовых задач и не задачи вовсе, ибо решаются механистически, без включения мысленных процессов. От этого, как от монотонной, повторяющейся изо дня в день, дороги из дома в школу, на работу и вечером домой — недели пролетают стремительно. А с ними и месяцы, и кумулятивно — годы.

Сын пошёл в школу. Школа в приличном, тихом районе. Здесь зéлено, парки кругом, рядом океан, и нет пробок. Лишь белые новозеландки с собачками гуляют взад-вперёд по вечерам. На удивление гомогенный этнический состав.

В школе всё налажено, традиционно, незыблемо: директриса, которую дети зовут за глаза «динозавр», занимает этот пост больше 23 лет; завуч, её заместительница — 22 года. Они команда, и учебный год, я уверен, пролетает, как поворачивается колесо хорошо смазанного парового двигателя. Расписание жизни родителей формируется с учётом предсказуемого учебного графика этого уважаемого общеобразовательного государственного заведения. Каникулы, плюс-минус неделя — это, когда мы куда-то можем ехать. Учебные дни — это когда в девять надо быть выдвигаться, а в три часа дня надо обязательно забирать, или организовывать (бесполезную весьма) продлёнку. Тик-так, тик-ток.

Из почти 20 лет опыта работы в цифровой сфере, «на дядю» трудиться довелось лишь года три. Я всегда ощущал внутренний бунт против любого рода непоколебимых ограничений. Будь то необходимость получать отличные отметки в университете, просыпаться в положенное время, заполнять отчёты, выполнять поручения, подстраиваться под токсичных клиентов или начальников… Всё это трата жизненного времени и космического пространства.

У свободного человека — выбор есть всегда.
Все правила и люди их насаждающие — не железные.

Структура новозеландской школы Восточного Окленда такова, что дайте мне любой день из следующей декады (!), и скорее всего с точностью спутниковой навигационной системы я смогу ответить где я буду находиться и чем скорее всего буду занят. Мы очень счастливые родители, которые не чураются своих обязанностей и времени, проведённого с чадом, но устаканенная, фаталистичная почти предопределённость и ощущение утекающего сквозь пальцы времени — это депр, депр, депр. А ведь нам и сорока лет нет!

Я очень люблю перечитывать (ну или пересматривать) эссе «Это вода», написанное для выпускной речи самоубившимся в конце концов Дэвидом Фостером Уоллесом.

Безнаказанная предсказуемость и банальный кисель. И без того хаотичная, пустая по сути жизнь — которая пыль и тлен бесполезный — теряет остатки смысла.

Реальность дана нам в ощущениях. Если на автомате прожит день: нет ощущений, и нет реальности.

В ипотечных займах, погоне за скидками, транспортировке тел на рабочие места и детей в учебные заведения, в куплях-продажах «недвижки» и болезненном выборе ковра и цвета обоев, в мещанских городских и пригородских заботах-ебóтах — проходит жизнь на автомате, на автопилоте.

Поэтому мы уезжаем из Новой Зеландии.

На время. На год или около того. Потом напишу куда. Сегодня вскользь описал почему.

Комментарии

 

Детские книги для русскоязычных эмигрантов и иммигрантов в Новой Зеландии и Австралии

Здесь в Окленде я люблю почитать ребёнку книги на русском языке. Где их брать, находясь вне России? Например, в новом магазине моих друзей Knigaru. Собрал ниже подборку того, что есть у нас на книжной полке.

Рекламы в этом блоге мало или нет совсем, этот пост про ребят, которые действительно любят книги и хотят сохранить русский язык здесь, в Окленде, у чёрта на куличках. Они организовали оптовые поставки из РФ и оптимизировали доставку по Астралазии. Я налаженные процессы и начинающие бизнесы люблю, оттого отдельно рад рассказать о молодом сервисе.

Читать дальше →

Комментарии